© Medic Club.

Кох история жизни, причины известности в медицине и бактериологии

Немецкий врач Роберт Кох и микроскоп

Генрих Герман Роберт Кох, нем. Heinrich Hermann Robert Koch, (родился 11 декабря 1843 г., Клаусталь, Ганновер [ныне Клаусталь-Целлерфельд, Брауншвейг, Нижняя Саксония, Германия] — умер 27 мая 1910 г., Баден-Баден, Германия), немецкий врач, микробиолог, исследователь — король современной бактериологии и эпидемиологии. Обнаружил, что бактерии могут вызывать болезни, и предложил универсальный метод проверки этого. За свою работу по инфекционному заболеванию туберкулез получил Нобелевскую премию. Благодаря работе Коха, сибирская язва, туберкулез и холера стали управляемыми заболеваниями. Более того, разработал различные инструменты и методы, которые до сих пор можно найти в каждой лаборатории. И все же, возможно, наименее ценится один из его величайших вкладов в биологию: его метод размножения отдельных колоний бактерий на чашках, который получил название клонирование.

«Если мои усилия привели к большему успеху, чем обычно, я полагаю, это связано с тем, что во время моих скитаний в области медицины я сбился с пути, где золото все еще лежало на обочине».

Роберт Кох: биография с фото, медицина и научная деятельность

Ранняя жизнь Коха: семья, детство, учеба и начало карьеры врача

Будущий ученый и исследователь — король бактериологии, Генрих Герман Роберт Кох родился 11 декабря 1843 года. Это был необычный зимний день. Мягкий пушистый снег хлопьями ложился на улицы немецкого города Клаусталь, предзнаменуя скорое приближение Рождества. Слабый морозец дал возможность жителям города выйти на улицы и насладиться всей красотой белеющего снега. Казалось, будто бы природа решила увенчать рождение будущего гения своей необыкновенной красотой. Роберт был третьим по возрасту ребенком в семье, в которой насчитывалось всего тринадцать детей. Двое умерли в младенчестве, оставив Роберта с шестью братьями и двумя сестрами младше него и двумя старшими братьями. Отец мальчика Герман Кох был человеком семейственным и домашним. Являлся государственным служащим, работая в управлении шахт. Управление большим домашним хозяйством было возложено на Матильду Кох, трудолюбивую, бережливую и самоотверженную женщину, которая способствовала созданию гармоничной, непринужденной атмосферы, в которой дети становились самостоятельными и совершенствовали манеры друг друга. Оба родителя были трудолюбивыми и амбициозными.

Уже с раннего детства Роберт начал увлекаться природой, он пытался изучать окружающий мир, создавая собственные коллекции минералов, лишайников, мхов и даже насекомых. Во многом ему помогал дедушка, считавший себя натуралистом-любителем. На протяжении многих дней они вместе собирали коллекцию бабочек. Каждый день маленький Роберт рассматривал свои трофеи, к которым он бережно относился и которым придавал немаловажное значение. Крылья бабочек напоминали ему о красоте окружающего мира. Камни, собираемые под ногами, он олицетворял с непоколебимостью и фундаментальностью законов природы. А разнообразные мхи и папоротники были для него воплощением множественных ступеней эволюции жизни на Земле.

В 1848 году Роберт, в возрасте пяти лет, поступил учиться в начальную школу. Родителей мальчика не пугал тот факт, что он был младше остальных детей, ведь он уже мог легко и быстро читать, а также имел первичные навыки письма. Кох продемонстрировал одаренный ум в раннем возрасте, как сообщается, к 5 годам сам научился читать и писать с помощью газет. Учеба в школе была для Роберта легким занятием. Хорошая память и любознательность способствовали отличному обучению и сделали его гимназистом в 1951 году.

Роберт Кох и его семья в Клаустале в районе Гарца
Семья Коха в Клаустале в районе Гарца. Роберт слева от своей матери, когда ему было около 10 лет

В 1862 году полный надежд, планов и мечтаний Роберт оканчивает Клаустальскую гимназию и с легкостью поступает в Геттингенский университет. Университетское образование стало доступно Роберту, когда его отец снова получил повышение по службе и финансовое положение семьи улучшилось. Конечно же, своей специальностью выбирает биологические науки. Здесь, на биологическом факультете, Роберт встречает физиолога Георга Мейснера, клинициста Карла Гассе и анатома Иакова Гепле. Их исследования оказывают мощное влияние на Коха, и он начинает с еще большей страстью погружаться в науку. Изучив ботанику, физику и математику в течение двух семестров, Кох перешел в медицину. Хотя тогда в университете не преподавали бактериологию, Роберт позже приписал свой интерес к этой области анатому Якобу Генле, опубликовавшему теорию заражения в 1840 году. Более того, в начале 1860-х годов в университетских кругах ожесточенно спорили о Луи Пастере.

Будучи активным студентом, не только изучает книги и штудирует научные журналы, проводя много времени в библиотеке, но еще и работает в лабораториях. Во время пятого семестра Коха в медицинской школе Генле пригласил его для участия в исследовательском проекте по структуре маточных нервов. Итоговая статья получила первый приз. Была посвящена его отцу и носила латинский девиз: Nunquam Otiosus, или Никогда не бездействовать. В течение шестого семестра ассистировал Георгу Мейснеру в Физиологическом институте. Там он изучал секрецию янтарной кислоты у животных, которых кормили только жиром. Кох решил поэкспериментировать на себе, съедая полфунта масла каждый день. Однако через пять дней он настолько заболел, что ограничился исследованием животных. Результаты этого исследования в конечном итоге легли в основу его диссертации. На выпускных экзаменах в Геттингене в январе он получил высшую награду; два месяца спустя он сдал государственный экзамен в Ганновере.

В 1866 году, окончив университет с отличием и став дипломированным врачом, поехал в Берлин, чтобы посетить клинику Шарите и пройти курс патологии Рудольфа Вирхова, но обнаружив, что больница и лекции переполнены, он вернулся домой через несколько месяцев и обручился с младшей дочерью чиновника из его родного города, Эмми Адольфин Жозефин Фрац. Роберт оказался на перепутье. Очень хотел определиться в жизни, выбрав единственно верный путь. Следующие шесть лет были очень тревожными. Стремление Коха стать военным или корабельным врачом сдерживалось отсутствием возможностей и отказом его невесты поехать за границу. Переезжая из одного города в другой, молодой Роберт занимал различные должности; работал ассистентом в больнице в Гамбурге, где познакомился с холерой, также ассистентом в больнице для умственно отсталых детей. Кроме того, предпринял несколько попыток наладить частную практику. Работая ассистентом в учреждении для отсталых детей в Лангенхагене, большой деревне недалеко от Ганновера, где была разрешена частная практика, Кох достаточно процветал, чтобы приобрести верховую лошадь, большую квартиру, и в июле 1867 года жениться на Эмми Фраатц. Через два года из-за угрозы сокращения зарплаты Кох ушел с этой должности. Предпринял попытки создать практику в небольшом городке, в основном в провинции Познань (ныне Познань, Польша). После недолгого разочаровывающего пребывания в одиночестве в Бретце, вместе с женой переехал в Нимегк, недалеко от Потсдама, где в сентябре 1868 года родилась его единственная дочь Гертруда; но семья испытала экономические трудности и через десять месяцев снова мигрировала на восток, поселившись в Раквице. Где он пользуется уважением своих коллег и любовью пациентов. Такая идиллия продолжается вплоть до 1870 года.

Начинается франко-прусская война. Р. Кох, ни минуты не колеблясь, отправляется на фронт добровольцем в качестве врача полевого госпиталя. И даже его близорукость, порой, мешающая в работе, не смогла стать препятствием для отправки на войну. Военная комиссия дает добро на зачисление Роберта в армию. С твердой уверенностью в своей необходимости и желанием постоять за свою страну, он работает в военно-полевом госпитале. Наблюдая мучения раненных людей и множество страшных смертей, решает, во что бы то ни стало, добиться успехов в своей работе. Роберт принимается за тщательное изучение микроорганизмов. Этому способствует обилие всевозможных эпидемий, характерных для военного времени. Именно в этот период в душе ученого возгорается неуемная страсть к изучению бактерий. Словно одержимый фанатик изучает через микроскоп возбудителей брюшного тифа, холеры и других, более крупных представителей удивительного мира микробиологии.  Приобрел бесценный опыт, особенно в то время, когда позже был прикреплен к больнице для больных тифом в Невшато и больнице для раненых недалеко от Орлеана. В 1871 году жители Раквица подали прошение Коху о возвращении в их город. Он оставил армию и возобновил практику, но оставался ненадолго.

Вскоре Кох сдал экзамены на звание окружного врача и в августе 1872 года был назначен на вакантную должность в Вольштайне (ныне Вольштын в Польше), небольшом городке недалеко от польской границы, где основал успешную клиническую практику. Именно здесь амбиции Роберта наконец смогли расцвести. Хотя продолжал принимать пациентов, Кох превратил часть своего дома в лабораторию. Получил микроскоп и наблюдал с близкого расстояния болезни, с которыми сталкивались его пациенты. Восемь лет семья счастливо жила в этом прибрежном городке, окруженном лесами. Кох стал очень уважаемым на местном уровне и начал свой путь к международной известности. Здесь смог работать с особым удовольствием, так как все обилие крупного рогатого скота и всевозможной мелкой живности подверглось заражению каким-то страшным заболеванием. Некоторые пастбища были известны как «опасные» для выпаса скота и могли оставаться таковыми в течение многих лет. Тем не менее, мало что было известно о стержневых структурах или о природе почвенных болезней. Наблюдая за животными, Роберт обнаруживает, что болезнь поражает лимфатические узлы и легкие, вызывает образование многочисленных карбункулов на коже. Довольно быстро Кох диагностирует разбушевавшуюся болезнь – это сибирская язва, которая передается от животных к человеку через зараженную шерсть, при употреблении в пищу сырого мяса или при вдыхании переносимых по воздуху спор, исходящих от зараженных продуктов.

Исследования Коха удостоенные многих наград и почетных докторских степеней

Исследование сибирской язвы: этиология и бактерия Коха — возбудителя болезни

Врач Кох исследовал под микроскопом кровь инфицированных овец и увидел специфические микроорганизмы, которые подтвердили тезис, выдвинутый десятью годами ранее биологом К.Дж. Давайном (1812-1882), что антракс вызывается палочкой. Но Кох не удовлетворился простой проверкой работы другого, он более внимательно начал изучать болезнь. Несмотря на то, что ранее бацилла сибирской язвы была открыта, не было достигнуто значительных успехов в профилактике или лечении этого заболевания и Роберт решил научно доказать, что эта бацилла и является причиной болезни. Но как доказать, что определенное заболевание действительно вызвано определенным микробом? Кох пытался найти ответ на этот вопрос, когда проводил исследования сибирской язвы в своей собственной квартире, используя микроскоп (подарок его жены) и инструменты, которые создал сам. Чтобы изучить причину инфекционной болезни, каждый день, всю ночь, даже в течение нескольких недель, не выходя из импровизированной лаборатории в задней комнате своего дома, ученый Р. Кох, забыв обо всем на свете, смотрит в микроскоп, пытаясь найти необходимого возбудителя. И, о чудо, благодаря своей терпеливости и настойчивости, Роберт находит бактерию Bacillus anthracis.

Импровизированная лаборатория Коха в задней комнате его дома
Лаборатория Роберта Коха

Решающим фактором успеха его работы была точность, с которой Кох разработал и применил свои научные методы, а также логическая структура цепочек доказательств — и это при очень простых условиях в плохо оборудованной лаборатории в его доме в Вольштайне. Ранние исследования Коха в этой лаборатории явились одним из его основных вкладов в область микробиологии, поскольку он разработал методику выращивания бактерий.


Открытия в бактериологии, которые познакомили Коха с зарождающимся миром микробиологии

В 1875 году Кох посетил многие крупные научно-исследовательские центры Германии, которые познакомили его с зарождающимся миром микробиологии. Фердинанд Кон разделил бактерии на четыре группы по форме (сферические, короткие стержни, нити и спирали), которые используются до сих пор. Луи Пастер показал, что пища портится из-за микроорганизмов, и изобрел пастеризацию (которая изначально использовалась для предотвращения скисания вина и пива). Антуан Бешан открыл «микрозимы» и приписал им производство ферментов, влияющих на клеточную регенерацию, в то время как в благоприятных условиях (биологическая среда) эволюционировали в бактерии — плеоморфизм. Джозеф Листер разработал методы антисептической хирургии; и Якоб Генле, учитель анатомии Коха в Геттингене, отстаивал идею contagium animatum , согласно которой болезнь могла быть вызвана живыми переносимыми существами. «Теория микробов» стала предметом горячих споров, и роль бактерий в возникновении заразных болезней была неопределенной.

Вдохновленный всем этим открытием, Кох разработал новый экспериментальный метод, чтобы проверить, является ли конкретный микроорганизм причиной заболевания. Основываясь на работе Пастера по теории микробов, Роберт использовал эксперименты, чтобы доказать, что Bacillus anthracis была причиной сибирской язвы — бактерии можно было наблюдать в тканях жертв. Для этого привил мышей с помощью самодельных деревянных щепок бациллами сибирской язвы, взятыми из селезенки сельскохозяйственных животных, умерших от болезни, и обнаружили, что все эти мыши были убиты бациллами, тогда как мыши, зараженные одновременно кровью из селезенки здоровых животных, не страдали от болезни. Это подтвердило работу других, которые показали, что болезнь может передаваться через кровь животных, страдающих сибирской язвой. Но Коха это не удовлетворило. Он хотел знать, могут ли бациллы сибирской язвы, которые никогда не контактировали с какими-либо животными, вызвать болезнь. Чтобы решить эту проблему, Роберт попытался культивировать или вырастить эти бациллы в крови крупного рогатого скота, чтобы мог наблюдать за их жизненным циклом, включая их образование в споры и их прорастание. Изучая, рисуя и фотографируя эти культуры, Кох зафиксировал размножение бактерий и отметил, что в неблагоприятных для них условиях они производят внутри себя округлые споры, которые могут сопротивляться неблагоприятным условиям, особенно недостатку кислорода и тому, что, когда подходящие условия жизни восстанавливаются, споры снова дают начало бациллам. Кох выращивал бациллы в нескольких поколениях и показал, что, хотя они не контактировали ни с какими животными, они все же могут вызывать сибирскую язву. Их образование объяснило, как загрязненная почва может оставаться токсичной в течение многих лет. Это открытие объясняло рецидив болезни на пастбищах, которые давно не использовались для выпаса скота, поскольку спящие споры могут при правильных условиях развиваться в палочковидные бактерии, вызывающие сибирскую язву. Обнаружив важность спор в патогенезе, Кох рекомендовал сжигать больных животных или закапывать их в достаточно холодную почву, чтобы предотвратить образование спор.

Бациллы сибирской язвы на разных стадиях развития

Рисунок Коха бациллы сибирской язвы на разных стадиях развития

Роберт повторил этот процесс на 20 поколениях мышей, прежде чем представил свои эксперименты Фердинанду Кону, самому известному ботанику Германии, который созвал собрание своих коллег, чтобы засвидетельствовать эту демонстрацию. Хотя другие ранее определили, что микробы вызывают болезнь, в частности Луи Пастер и Джозеф Листер, ученый Кох был первым, кто связал конкретную бактерию с конкретным заболеванием. По приглашению Фердинанда Кона, Роберт поехал в Бреслау (ныне Вроцлав) и провел трехдневный публичный эксперимент, где доказал, что Bacillus anthracis является причиной сибирской язвы, и впервые предложил историю жизни возбудителя, то есть круг: бациллы ─ споры ─ бациллы, где споры, которые могут долго сохраняться в почве, являются виновниками пандемии. В то же время Роберт высказал свои взгляды на патогенные микроорганизмы, считая, что каждая болезнь имеет определенные патогенные бактерии, а не как раньше считалось, что все бактерии — это один вид. Доклад Коха вызвал шок в сообществе микробиологов. Юлиус Конхейм, известный профессор патологической анатомии, был глубоко впечатлен. «Больше нечего доказывать», — сказал он. Это был первый случай, когда люди доказали, что конкретная сибиреязвенная палочка является причиной определенного инфекционного заболевания. Доклад Роберта открыл эру научных исследований патогенных микроорганизмов. Тем самым начался «золотой век» бактериологии и ее влияние на медицину.

Глубоко впечатленный, Кон предложил опубликовать статью Роберта в его собственном ботаническом журнале. Эта статья была опубликована в 1876 году, когда Коху было тридцать два года, и принесла ему признание в медицинском сообществе и известность. С этого года года микробиолог начинает публиковать научные статьи. В них описывает варианты окраски бактериальных культур, методы микрофотографирования бактерии крупным планом для изучения ее строения, научно аргументирует бактериальную природу сибирской язвы, подтверждает взаимосвязь между циклом развития подобной бактерии и частотой эпидемических вспышек.

Вклад Р. Коха в развитие микробиологии и инфекционной патологии

Чтобы упростить свое исследование, придумал несколько хитроумных изобретений. Его открытия до сих пор используются в лабораториях по всему миру.

В то время микроскопия была сложной задачей из-за плохого освещения и из-за того, что бактерии были прозрачными и подвижными в жидкости. Кох столкнулся с каждой из этих проблем. Он обнаружил, что может «закрепить» бактерии на предметном стекле, высушив их в жидком растворе. Применяя анилиновые красители — эозин, фуксин, сафранин и метилвиолет — мог легче видеть бактерии и обнаруживать тонкие морфологические признаки. Роберт начал работать с разработчиками микроскопов над методами улучшения освещения и разрешения. Он стал первым врачом, применившим масляную иммерсионную линзу, первым применившим конденсор (темное поле) и первым опубликовавшим фотографии бактерий. Помощник Коха Юлиус Ричард Петри (1852-1921) разработал чашку Петри, которая сделала наблюдение за бактериями еще проще. Имя Петри живет благодаря этому единственному значительному вкладу. Кох и его команда, разработав способы окрашивания бактерий, чтобы улучшить видимость бактерий под микроскопом смогли определить бактериальные причины туберкулеза (1882) и холеры (1883). Приняв метод Коха, другие исследователи смогли идентифицировать бактерии, вызывающие такие заболевания, как тиф (1880), столбняк (1884) и чума (1894).

В 1877 году Кох опубликовал ещё одну важную статью об исследовании, сохранении и фотографировании бактерий. Его работы иллюстрированы великолепными микрофотографиями, что позволяет людям ясно видеть мир под микроскопом через фотографии, положив конец противоречиям и путанице, вызванным определением бактерий только визуальным наблюдением, текстовыми описаниями или нарисованными от руки узорами. В своей статье он описал свой метод подготовки тонких слоев бактерий на предметных стеклах и фиксации их мягким нагреванием. Роберт также изобрел устройство и процедуру для очень полезной техники «висящей капли», при которой микроорганизмы можно было культивировать в капле питательного раствора на нижней стороне предметного стекла.

Микроскоп Зайберта типа Коха для изучения бациллы сибирской язвы. Позже Кох использовал микроскопы Zeiss.

Через год Роберт Кох становится знаменитым, тем не менее, продолжал работать в Вольштейне еще четыре года, и в течение этого периода усовершенствовал свои методы фиксации, окрашивания и фотографирования бактерий и проделал дальнейшую важную работу по изучению заболеваний, вызванных бактериальными инфекциями ран, опубликовав свои результаты в 1878.

Первое фото бактерий сибирской язвы Роберта Коха
Первое фото бактерий сибирской язвы Роберта Коха

Две из первых фотографий бактерий сибирской язвы Роберта Коха

Исследование на животных раневой инфекции, где Кох создал животную модель для сепсиса

В последующие годы Кох уделял много внимания раневым и хирургическим инфекциям, и итоговая публикация была Untersuchungen über die aetiologie der wunderinfectionskrankheiten (Исследования по этиологии инфекционных травматических заболеваний). В этой работе сообщалось о его открытиях по бактериологии инфицированных ран — проблема все еще не решена более десяти лет после того, как Джозеф Листер ввел антисептики. Инокулируя животных материалом из различных источников, Кох различает шесть типов бактериальных инфекций, каждый из которых был вызван определенным микроорганизмом, определяет их специфические характеристики, поддерживает различные инфекции на протяжении нескольких поколений и показывает роль бактерий в возникновении раневых инфекций. Роберт установил тот факт, что перед определением бактерии, вызывающей инфекцию, необходимо выполнить четыре критерия. Таким образом, впервые в этой работе явно сформулировал критерии, содержащиеся в эссе Генле о заражении, которое после модификации позже стали известны как «постулаты Коха». Все еще применимые к изучению этиологии болезней сегодня, утверждения состоят в том, что «организм должен (1) обнаруживаться в каждом случае; (2) быть изолированным и выращенным в чистой культуре; (3) вызывать то же заболевание при введении животным; (4) быть восстановленным во всех экспериментальных случаях». В этом исследовании наблюдал различия в патогенности для разных видов хозяев и продемонстрировал, что тело животного является отличным инструментом для культивирования бактерий. Пришел к выводу, что человеческие травматические инфекции могут оказаться аналогичными из-за конкретных паразитов, и его эксперименты иллюстрируют разнообразие и неизменность патогенных бактерий.

Летом 1879 г., по настоянию Кона, Кох был назначен городским врачом в Бреслау; но небольшая зарплата и незначительная практика сделали положение неприемлемым, и через три месяца семья снова прибыла в Воллштайн. Однако репутация и амбиции Коха переросли его окружение. Обязательства перед пациентами вступали в противоречие с необходимостью быть в курсе специальной литературы и проводить лабораторные исследования, которые требовали больше аппаратуры и экспериментальных животных, чем могло вместить домашнее хозяйство. Для исследований сибирской язвы потребовалось бесчисленное количество мышей, помимо морских свинок, кроликов, лягушек, собак, куропаток и воробья; и недавно передал рецидивирующие спирохеты лихорадки двум обезьянам. Его жена, которая раньше собирала образцы водорослей и помогала фотографировать, теперь делила с дочерью такие обязанности, как кормление животных и чистка предметных стекол микроскопа: некоторое разочарование было понятно.

В 1880 году Кох, признанный научным исследователем первого ранга, получил должность в Берлине в Имперском Управлении здравоохранения. В специализированной лаборатории Роберт продолжил совершенствовать бактериологические методы, которые использовал в Вольштейне и разработал новые методы исследования для выделения патогенных бактерий. Сначала Кох делил одну маленькую лабораторию со своими ассистентами Фридрихом Леффлером и Джорджем Гаффки, армейскими штабными врачами, чья компетентность, трудолюбие и преданность облегчили ему переход от одиночного работника к руководителю группы. Их основными задачами, выполняемыми под руководством директора Департамента здравоохранения Генриха Страйка, были разработка надежных методов выделения и культивирования патогенных бактерий, сбор бактериологических данных и установление научных принципов, касающихся гигиены и общественного здоровья. По мере расширения программы Фердинанд Уэппе и Бернхард Фишер были откомандированы из армейского медицинского персонала, а химики Георг Кнорре и Бернхард Проскауэр были завербованы. Все они были обречены на блестящую карьеру, но Кох был бесспорным лидером.

Метод Коха микробиология: выделение чистых бактериальных культур — бактериальное клонирование

Вместе со своими помощниками работал над разработкой своей техники создания пластин для выделения «чистых» культур бактерий. Этот метод станет одним из его величайших вкладов в бактериологию. «Чистые» культуры, которые были необходимы для изучения бактерий, было трудно получить обычными средствами. Техника клонирования Коха возникла не на ровном месте. В 1875 году Джозеф Шретер наблюдал отдельные красные колонии бактерии Serratia marcescens на срезанной поверхности картофеля. Хотя Кох не цитировал Шретера, заявил, что наблюдение различных типов колоний, растущих на ломтиках картофеля, привело его к разработке техники желатиновых пластин. В 1878 году Джозеф Листер описал метод предельного разведения в жидкой культуре для выделения бактерий в чистой форме, но отнимал много времени и часто был ненадежным.

Бактерии — живые организмы, и когда они плавают в культуральном растворе, выделить чистые бактерии практически невозможно. Понимая это, Роберт понял, что для получения чистых бактерий можно использовать только твердые среды. Поместив жидкие культуры в желатин и затем, охладив раствор, смог получить прозрачную, гладкую, гомогенную питательную среду, где бактерии смогут размножаться, образуя видимые колонии. Далее добавил агар в традиционную бульонную среду и создал твердую бульонную агаровую среду. Примечательно, что его коллега, Вальтер Гессе, был ответственен за создание агара, как жизненно важной основы для твердых сред. С помощью своей жены Фанни Гессе, обнаружил, что агар, вещество, полученное из морских водорослей, является эффективной средой из-за его более высокой температуры плавления. Тем самым Кох изобрел новые методы — «Reinkulturen» — выращивания чистых культур бактерий на твердых средах, на агаре, хранящемся в специальной плоской посуде, изобретенной его коллегой Петри. В сконструированной Петри неглубокой, закрытой чашке можно было налить среду, охладить до твердости и защитить от загрязнения. У Роберта теперь были все инструменты для его «пластинчатой техники».

Разработка Кохом твердых питательных сред стала поворотным моментом. Мог выращивать бактериальные колонии и подвергать их воздействию пара и различных химикатов, тем самым продвигая области дезинфекции и стерилизации. Узнал, что в то время как одни химические вещества убивают бактерии, другие просто подавляют их — различие, которое будет иметь важное значение в эпоху антибиотиков.

В 1881 году заканчивает работу над своей монографией «Методы изучения патогенных микроорганизмов», и издает ее. В первой статье, «Zur Untersuchung von Pathogenen Organismen», Кох расширил свое раннее описание бактериологических методов. Роберт подчеркнул важность предотвращения загрязнения путем использования строго стерильных методов и выступил за питательный желатин в качестве твердой среды, которая позволяет отбирать отдельные колонии, обеспечивая тем самым чистые культуры. Также уточнил, что вновь выделенные патогены должны быть исследованы на предмет их переносимости животными, порталов проникновения и локализации в организме хозяина, естественных местообитаний и восприимчивости к вредным агентам. Эта потрясающая работа стала настоящим научно-исследовательским прорывом, устремляющим микробиологию в будущее. Проиллюстрированная многочисленными микрофотографиями, долгое время оставалась основным учебным пособием «Библией бактериологии» для бактериологических лабораторий. Революционное значение данной работе придавало описание способов выращивания культур микроорганизмов в твердых средах. Ведь именно оно способствовало началу исследований чистых бактериальных культур. Затем Кох изучал дезинфицирующие вещества и процессы, сравнивая их ингибирующее или разрушающее действие на определенные виды бактерий, в основном бациллы и споры сибирской язвы. Его заявление в «Ueber Desinfection» о том, что карболовая кислота уступает ртутному аэрозолю, и отчеты, написанные с коллегами, о том, что свежий пар превосходит горячий воздух в стерилизующей способности, произвели революцию в практике больничных операционных.

В 1881 году увлечение Коха методологией достигло высшей точки и начало приносить богатый урожай. В августе, во время участия в Международном медицинском конгрессе в Лондоне, продемонстрировал свои методы чистой культуры в лаборатории Листера и там встретился с Луи Пастером, который великодушно назвал эти методы «un grand progrès». Несмотря на свою популярность, Роберт оставался человеком не привередливым и довольно скромным. Все, что его восхищало и могло порадовать – находилось в невидимом мире, скрытом от человеческого зрения. Вот почему ученый так много времени проводил у микроскопа, даже не смотря на то, что вынужден был все время носить очки.


Пастер и Кох: битва гигантов в мире микробов. Они вместе совершили открытие? Или один действовал против другого…

Интересно и то, что в жизни Коху пришлось столкнуться в скандальном и довольно тяжелом противостоянии с тем, кого он так уважал, и на кого когда-то равнялся. Это было научно-интеллектуальное сражение с другим всемирно известным ученым – Луи Пастером. Личная зависть и национальная гордость усугубляли их разногласия. Спор затрагивал исследования, касающиеся сибирской язвы. Роберт Кох сам поставил под сомнение выводы Луи Пастера и написал опровержение. Оспорил утверждения Пастера о том, что сельскохозяйственные животные заразились этой болезнью через ссадины во рту, вызванные уколами чертополоха, и что споры сибирской язвы были вынесены на поверхность дождевыми червями. Дипломатия Джозефа Листера, собравшего их вместе в Международном медицинском конгрессе в Лондоне, мало что сделала для ослабления их антагонизма. За диалогом ученых следил весь научный мир, и казалось, что противостояние вот-вот кончится чьей-нибудь победой.

История открытий полна человеческих эмоций ликования и отчаяния. Убежденный в предлагаемой им «микробной теории» Кох пошел на все, чтобы увидеть и показать своим скептически настроенным коллегам микробы, циркулирующие в крови при сепсисе. Это, как мы хорошо понимаем, было нелегкой задачей, но он разработал простую картофельную среду, которая заставила бы организмы размножаться. В сочетании с техникой окрашивания организмы были раскрыты во всей красе. Ссоры Коха-Пастера, основанные на подходе врача и химика к болезни, создали политические границы, которые не позволили использовать методы культивирования Коха и графики иммунизации Пастера во Франции и Германии соответственно. Воодушевленный своим триумфальным шествием против туберкулеза, он попытался доказать, что туберкулин (глицериновый экстракт туберкулезной палочки) может стать лекарством от этой болезни. Несмотря на то, что туберкулин оказался полезным в диагностике, он потерпел неудачу в терапии. После революционных достижений в его ранней карьере смириться с этой неудачей было особенно трудно. На Четвертом Всемирном конгрессе по туберкулезу он категорически выступил против представления о том, что туберкулез крупного рогатого скота может распространяться на людей, заявив: «Поэтому я считаю ненужным принимать какие-либо меры против этой формы туберкулеза. Очевидно, что борьба с туберкулезом должна быть сосредоточена на человеческой бацилле». К счастью, победу одержали его оппоненты, и пастеризация молока стала нормой.

Споры периодически разгорались в течение следующих пяти лет. Со временем спор окончился сам по себе, не вызвав никаких бурных реакций со стороны обоих участников. Соперничество Коха и Пастера имело как вредные, так и положительные последствия. Несмотря на то, что соперничество задержало принятие методов культивирования Коха во Франции и вакцины против бешенства Пастера в Германии, французское и немецкое соперничество, вдохновленное сильным желанием получить высшие научные достижения, привело к бесспорным достижениям, которые переживут злобу.

Туберкулез палочка Коха — возбудитель болезни: исследование туберкулеза

Вернувшись в Берлин, Кох начал эксперименты с туберкулезом, убежденный в его хронической инфекционной природе. Это был крайне насущный вопрос, поскольку каждый седьмой житель Германии умирал от этой болезни, и на горизонте не было лечения. Откуда взялась «белая чума» и как она распространилась, до сих пор было неясно. Многие ученые ломали голову, чтобы найти патогенные бактерии туберкулеза, будь то патологическое вскрытие или эксперименты на животных, и Роберт не был исключением. Он понимал, что особые инфекции должны быть вызваны особыми микроорганизмами. Только обнаружив этот микроорганизм, выделив и культивировав его, можно будет провести дальнейшие исследования. Для этого окрасил пораженную ткань различными красителями, такими как кристаллический фиолетовый, метиленовый синий, эозин, конго красный… Перепробовав все обычно используемые красители, ничего не нашел. Наконец, в ткани, окрашенной метиленовым синим, обнаружил возбудитель, которых никогда раньше не видел. Когда добавил коричневое контрастное пятно для фотографического контраста, обнаружил больше бактерий. Идентификация туберкулезной палочки была чрезвычайно затруднена из-за ее небольшого размера и часто скудного распределения, ограниченной окрашиваемости (из-за восковой оболочки), требовательности к питанию и очень медленного роста in vitro. В конце концов, Кох понял, что надо удерживать щелочной метиленовый синий в тканях, окрашенных коричневым бисмарком.

Палочка Коха фото под микроскопом

Палочка Коха фото под микроскопом 

Чтобы проверить результаты своих экспериментов, Роберт искал останки пациентов, умерших от туберкулеза, в различных больницах Берлина, получил большое количество пораженных тканей и продолжил свои эксперименты. Вводил туберкулезную ткань различным животным и проводил наблюдения за окрашиванием. Результат его очень взволновал, все животные, больные туберкулезом, могут иметь возбудитель в своем теле. У здоровых животных таких бактерий не было и в помине. В эксперименте вводил экстракт тканей животных, а не чистые бациллы. Один только экстракт пораженной ткани не может доказать, что патогенные бактерии туберкулеза были обнаружены. Тогда он решил изолировать их. Кох инокулировал экстракт пораженной ткани на твердой среде бульонного агара, тщательно отделил бациллы, которых никогда раньше не видел, вырастил из него чистый штамм и ввел животному. Незаметный колониальный рост появлялся на свернувшейся сыворотке крови при нагревании 37-38 °C в течение второй недели инкубации. Ни один другой вид бактерий не имел такого вида и не рос так медленно. После того, как бактерии были введены лабораторным животным, они успешно заразили их туберкулезом. Заразив более 200 животных бациллами из чистых культур, Кох пришел к выводу, что туберкулезная палочка была причиной болезни и ее определяющим признаком. «Палочка Коха» — возбудитель был непременным условием туберкулеза. Его присутствие при чахотке, милиарной болезни, казеозной пневмонии, туберкулезе кишечника и золотухе означало, что все это были формы одного и того же заболевания, вызванного одним и тем же организмом. Так же пришел к выводу, что мокрота является основным источником передаваемых заболеваний, и что пациенты с туберкулезом гортани или легких, откашливающие большое количество бацилл, особенно заразны. С этой целью была принята стерилизация одежды, простыней и одежды, а плевание в общественных местах было запрещено.

За шесть месяцев, работая в одиночестве и без намека на коллег, Роберт полностью подтвердил все еще оспариваемые утверждения, что болезнь передавалась по наследству. Кроме того, была продемонстрирована и выделена бацилла со строгими культуральными и окрашивающими свойствами из различных туберкулезных образцов человеческого и животного происхождения; и туберкулез был вызван инокуляцией нескольких видов животных чистыми культурами этой бактерии. Кох дал ей название Mycobacterium tuberculosis.

24 марта 1882 года — день красной буквы в истории бактериологии, Роберт Кох совершает переворот в науке. На заседании Берлинского физиологического общества он сообщает о том, что выделил и вырастил туберкулезную палочку, которую считал причиной всех форм туберкулеза. И если учесть, что в те времена туберкулез считался чуть ли не самым страшным заболеванием, беспощадно уносящим жизни невинных людей, то можно себе представить, какой эффект произвело заявление ученого. После разоблачения его работ и исследований его слава стала всемирной. Кох печатает научные работы, которые стали постулатами микробиологии и получившие впоследствии название «Триада Коха». Они до сих пор не теряют своей актуальности и вызывают интерес у ученых всего мира. А словосочетание возбудитель туберкулеза «палочка Коха» знакомо даже огромному количеству простых людей, не относящихся к миру науки. В 1883 году получил титул Geheimer Regierungsrat.

Роберт Кох на заседании Физиологического общества в 1882 объявляет о туберкулезной палочке

24 марта 1882 года Кох объявил о своем открытии на заседании Физиологического общества

Роберт Кох холера: исследование холеры — холерный вибрион

Врач Кох пользуется уважением, славой и вниманием самых известных людей своего времени. Между тем работа по туберкулезу была прервана вспышкой холеры в Египте и опасностью ее передачи в Европу. Французское правительство, предупрежденное Пастером, направило научную миссию из четырех человек, которая достигла Александрии в середине августа. Через девять дней прибыл Роберт, возглавлявший правительственную комиссию Германии, в которую входили Гаффки и Фишер. Кох начал с исследования слизистой оболочки кишечника умершего. В неосложненных случаях — с небольшим повреждением эпителия или без него — преобладал морфологически идентичный организм: палочка в форме запятой. Используя различные среды, Роберт культивировал и охарактеризовал организм как подвижный, аэробный и быстрорастущий. Отметил, что в кишечной жидкости быстро увеличивался, а затем отступал по мере «разложения» среды. Был чувствителен к кислотам и высыханию и не производил спор. Благодаря питанию мог выжить вне тела. В течение трех недель Кох наблюдал большое количество крошечных палочек в разрезанных стенках тонкого кишечника у десяти вскрытых больных холерой и выделил желатин-разжижающий организм из кишечного содержимого примерно двадцати трупов и больных холерой. Этот организм, хотя и не был связан с другими болезнями, не вызывал холерных эффектов при скармливании или введении обезьянам, собакам, курам и мышам. Провел почти сотню вскрытий и в каждом случае обнаружил бациллы. Особенно много их было в дистальном отделе тонкой кишки, где кишечные заболевания были наиболее выражены. При других диарейных состояниях они отсутствовали. Также отметил, что при инкубации с эритроцитами эти бациллы умирали. Роберт назвал это «ядом», который объяснил, как бактерии могут вызывать заболевание с незначительным проникновением в стенку кишечника или без него. В конце концов, отследил ее передачу через загрязненную воду и указал, что ее можно контролировать, поддерживая чистоту питьевой воды. Хотя вскоре у него появились причины подозревать, что причиной холеры является бактерия в форме запятой, эпидемия закончилась, прежде чем Роберт смог подтвердить свою гипотезу.

Роберт Кох с коллегами во время исследовательской поездки в Египет
Посередине между коллегами: Роберт Кох во время исследовательской поездки в Александрию, Египет, 1891 год.

Французская команда тем временем пережила разочарование и трагедию. Их бульонные культуры дали запутанный набор кишечных бактерий от жертв холеры, чья кровь, однако, содержала подозрительные тела. Эти тела оказались всего лишь тромбоцитами крови, как позже указал Кох. Через месяц после прибытия французской миссии в Египет эпидемия пошла на убыль, но Луи Тюилье, самый молодой из ее членов, заболел смертельной холерой. Немецкая комиссия оказала должное почтение: Роберт посетил умирающего и послужил гробоносцем. Ожидая разрешения правительства на поездку в Индию (где сохранялась холера) для продолжения своих исследований, Кох обратил внимание на региональную распространенность амебной дизентерии и различных гельминтозов. Так же сообщил, что «египетский конъюнктивит» включает в себя два различных патологических процесса, один, вероятно, гонококковый, а другой, вызванный микроорганизмом, позже известным как бацилла Коха-Уикса. Его интересы в области санитарии и путешествий по миру проявлялись в посещении карантинных станций, лагеря паломников и древних памятников.

Находки египтян были подтверждены в Бенгалии. Через два месяца после прибытия в Калькутту вместе с Гаффки и Фишером Кох наблюдал ту же самую неспорирующую запятую бациллу у семидесяти жертв холеры. Несмотря на невозможность спровоцировать болезнь у экспериментальных животных, утверждал, что именно бактерия является специфической причиной холеры. Роберт идентифицировал бациллу, когда исследовал под микроскопом воду из использованных прудов для питьевой воды. По-прежнему был убежден, что эта бацилла является причиной холеры и что ключ к профилактике лежит в улучшении гигиены и санитарии. Благодаря этим находкам Кох смог помочь в борьбе с последней крупной вспышкой холеры в Германии в 1892 году в Гамбурге и предотвратить распространение холеры на другие города и страны.

Эта миссия оканчивается очередным успехом ученого. Роберт Кох выявляет холерный вибрион — Vibrio cholerae. В мае комиссия возвратилась с триумфом. Кайзер наградил Коха орденом Короны, рейхстаг присудил ему 100 000 марок, а Берлинское медицинское общество устроило праздничный банкет в его честь, на котором Эрнст фон Бергманн щедро его похвалил.

Принципы Коха: постулаты Коха-Генле — условия признания микроба возбудителем определенной болезни

Позже Кох сформулировал вместе со своим бывшим профессором Якобом Генле то, что мы теперь называем четырьмя постулатами Коха. Метод, который до сих пор используется для определения того, является ли патоген причиной заболевания. в 1884 году во второй статье с тем же названием «Этиология туберкулеза» впервые изложил «постулаты Коха», которые с тех пор стали основой для изучения всех инфекционных болезней. Роберт наблюдал за бациллами во всех случаях заболевания, вырастил организм вне тела хозяина и воспроизвел болезнь в восприимчивом хозяине, инокулированном чистой культурой изолированного организма.

Исходные постулаты Коха, где первые три постулата известны также под названием триады Коха:
  1. Микроорганизм должен быть обнаружен у всех пациентов с рассматриваемым заболеванием, и его распределение в организме должно соответствовать наблюдаемым поражениям.

  2. Микроорганизм не должен появляться в другом заболевании случайно или сапрофитом.

  3. Необходимо изолировать микроорганизм от поражений инфицированного человека и получить чистую культуру.

  4. Чистая культура, привитая экспериментальным животным, должна вызывать заболевание.

  5. Чистая культура, привитая экспериментальным животным, должна вызывать заболевание.

За годы и исследования эти постулаты были немного изменены, но суть осталась прежней:
  1. Молекула выражается в случаях болезни.

  2. Молекула экспрессируется по-разному в случаях болезни и у людей без болезни.

  3. Экспериментальное введение молекулы может вызвать или обострить болезнь.

  4. Экспериментальная нейтрализация молекулы может предотвратить или облегчить болезнь.

Есть только одна бактерия, выходящая за пределы этой нормы, Mycobacterium leprae, то есть микроорганизм, вызывающий проказу, что не соответствует третьему утверждению Коха.


По возвращении из Индии Кох был удостоен чести кайзера Вильгельма I и канцлера Отто фон Бисмарка. По инициативе Роберта в июле 1884 года и мае 1885 года под председательством Вирхова в департаменте здравоохранения были проведены две конференции экспертов по проблемам холеры. В первом случае Кох подробно описал свойства своей запятнанной палочки, включая ее восприимчивость к различным дезинфицирующим средствам и к высыханию. Макс фон Петтенкофер, главный гигиенист Германии, который считал, что эпидемии холеры управляются не только микробными агентами, но и другими факторами, был приглашен только на пятидневную вторую конференцию. Кох опроверг туманные аргументы Петтенкофера и ложные утверждения с фактами и прямой логикой; и представил меры контроля, которые были успешно приняты для Германской империи.

Консультативные обязанности Роберта стали весьма обширными. Как представитель Департамента здравоохранения в комиссии Рейхстага по вакцинации против оспы, решительно выступил против антивакцинационистов и инициировал правила улучшения лимфы телят. Кох докладывал государственным и муниципальным властям о проблемах, которые варьировались от водоснабжения, удаления сточных вод и очистки каналов до тестирования дезинфекционных аппаратов, денатурации спирта и повторного использования ваты. Кроме того, департамент здравоохранения спонсировал учебный курс по диагностике холеры, и приезжие врачи требовали изучения методов, которые дали так много открытий. (Между 1882 и 1884 годами бациллы свиного рожистого воспаления, сапа и дифтерии были выделены Леффлером, а брюшной тиф — Гаффки.) В этот момент министр народного просвещения Густав Госслер и его советник Фридрих Альтхоф решили, что в Пруссии должны быть созданы дополнительные институты гигиены.

В 1885 году Кох принял новую кафедру гигиены в Берлинском университете и стал директором перспективного института, сохранив при этом почетное членство в департаменте здравоохранения. При этом получил титул Geheimer Medizinalrat. Это была единственная академическая должность, которую он когда-либо занимал. Роберт добросовестно готовил лекционные курсы и организовывал полевые экскурсии и дискуссионные группы для студентов, практикующих врачей и чиновников общественного здравоохранения. Известные ассистенты и стажеры этого периода включали Карла Френкеля, Вильгельма Деница, Ричарда Пфайффера и Эмиля фон Беринга из Германии; Сибасабуро Китасато из Японии; и Уильяма Уэлча и Митчелла Пруддена из Соединенных Штатов. Проработал директором 5 лет и добился значительных успехов в своей области бактериологии. Там изучал некоторые из важнейших болезней человека, а именно туберкулез, дифтерию и тиф. Он работал над этими исследованиями со своими учениками и давними помощниками Фридрихом Лёффлером и Георгом Гаффки. Для всех трех заболеваний были детально изучены конкретные бактерии.

В конце 1886 года, несмотря на тяжелые преподавательские и административные обязанности в импровизированных помещениях, Кох сообщил Карлу Флюгге, директору Института гигиены в Геттингене, что возобновил экспериментальную работу «с величайшим рвением» над долгосрочными проблемами. Работая в одиночку и тайно, Роберт искал специфическое лекарство от туберкулеза.

Туберкулин Коха: туберкулиновый скандал от массовой вакцинации неиспытанным препаратом повлекшей смерть

После того как был найден возбудитель туберкулеза — «палочка Коха» люди вскоре ожидали лекарства, и Роберт очень хотел сделать еще один шаг и стать врачом, победившим эту разрушительную болезнь. Для своих исследований заразил морских свинок и вырастил бактериальные культуры. Тихо работая в своей лаборатории с глицериновым экстрактом микобактерий туберкулеза, который назвал туберкулином, обнаружил, что подкожное введение этого вещества туберкулезным морским свинкам вызывает реакцию, не наблюдаемую у здоровых животных. У людей он не заметил никакой реакции (или, в лучшем случае, легкой реакции) у здоровых людей, тогда как у пациентов с активным туберкулезом возникала тяжелая реакция, характеризующаяся лихорадкой, ознобом и воспалением кожи, приводящим к некрозу. Кох считал, что у больных туберкулин вызывает реакцию, которая замедляет или останавливает болезнь. Так же считал, что реакция является диагностическим признаком острого туберкулеза.

4 августа 1890 года на десятом Международном медицинском конгрессе в Берлине Р. Кох закончил свое выступление, посвященное бактериологическим исследованиям, сообщением о том, что после испытаний многих химических веществ «наконец-то нашел вещество, обладающее способностью предотвращать рост туберкулезных бацилл» как in vitro. Инъекции этого вещества морским свинкам сделали нормальных животных устойчивыми к туберкулезу и остановили генерализованное заболевание. Надежды, вызванные этими незавершенными экспериментами, усилились в середине ноября, когда Роберт сообщил об отличных результатах клинических испытаний препарата, приготовленного и введенного двумя врачами. Подчеркивая его разрушительное воздействие на туберкулезные ткани человека, Кох призывал к осторожности в лечении запущенного туберкулеза легких, но утверждал, что ранний фтизис «может быть излечен с уверенностью этим средством». Несколько выдающихся клиницистов, включая Бергмана, также опубликовали оптимистические отчеты.

Новость прозвучала как молния: создано лекарство от туберкулеза, туберкулин – жидкость, в которой ранее находились продукты жизнедеятельности бактерии – «палочки Коха». Естественно, все поверили прославленному доктору. Больные со всей Европы ехали в Берлин, если могли позволить себе поездку, и просили дозу «туберкулина». Квартиры превратили в импровизированные лазареты. Роберт Кох получил почетную свободу Клаусталя, Вольштейна и Берлина; награды от иностранных правителей и обществ; поздравления Пастера; и Большой крест Красного Орла от кайзера. Несмотря на то, что он отказался от руководства Институтом гигиены, правительство намерено построить больницы вблизи Шарите и предоставить смежный бактериологический научно-исследовательский институт, которым будет руководить Кох. Между тем в Моабитской городской больнице под наблюдением Эрлиха было зарезервировано 150 коек для специфического лечения туберкулезных нищих. Госслер опроверг слухи о непомерной плате за инъекции и взялся охранять производство лекарства; чтобы предотвратить подделки, убедил Коха отложить раскрытие его природы.

Получившие туберкулин тяжело болели: одни выздоровели, другие умерли. После ранней эйфории общественное мнение вскоре изменилось, когда стало ясно, что туберкулин не может вылечить туберкулез. Учитель и соперник Коха Рудольф фон Вирхов смог доказать, что пациенты, которые умерли после приема туберкулина, все еще имели огромное количество бактерий в их телах, очевидно, волшебное лекарство не уничтожило их. Все больше свидетельств токсичности препарата — особенно посмертные демонстрации Вирховым интенсивных местных воспалительных реакций в обработанных случаях —усиливали требования к раскрытию его природы. В январе 1891 года Роберт опубликовал долгожданную формулу в «Fortsetzung der Mittheilungen über ein Heilmittel gegen Tuberkulose», но доклад оказался разочаровывающим. Его определение «глицериновый экстракт чистых культур туберкулезных палочек» не содержало существенных деталей и несколько вводило в заблуждение. Кроме того, хотя его статья правильно описала контрастные реакции нормальных и ранее подвергавшихся воздействию морских свинок на инъекции туберкулезных палочек (впоследствии названные «феноменом Коха»), которые, как утверждал, спровоцировали его открытие, он попытался объяснить лечебное действие агента с точки зрения его некротических, а не аллергических свойств.

Почему Кох подумал, что эта смесь вообще может вылечить туберкулез? Несколько инфицированных морских свинок, которых лечил, выжили дольше, чем ожидалось. В то время не существовало правил по испытаниям и одобрению лекарств. Они появились только после этого так называемого «туберкулинского скандала». Когда год спустя очень успешный ученик Роберта Эмиль фон Беринг разработал антитоксин от дифтерии, который был тщательно протестирован и внедрен в клиническую практику — прямое следствие скандала. Беринг получил первую в истории Нобелевскую премию по физиологии и медицине в 1901 году и был назван «спасителем детей». Сообщается, что Роберт Кох завидовал тому, что его ученик получил премию раньше него.

Теперь широко распространились сомнения относительно этого средства. Его достоинства долго обсуждались в Берлинском медицинском обществе, и некоторые центры запретили его использование. Проектируемая Кохом больница и научно — исследовательский институт оказались под угрозой срыва. Встревоженный этими событиями, а также растущей супружеской неверностью, Роберт отправился в Египет, чтобы оправиться от профессиональной неудачи. Также пострадал от личного скандала в это время (он был без ума от Хедвиги Фрейбург, миловидной актрисы младше его лет на тридцать. Последовавший за этим развод и повторный брак в 1893 году вызвали больше осуждения, чем сочувствия, но бездетный союз продолжался и был счастлив. Развод был законным только в течение 15 лет в Германской империи и все еще считался скандалом). Несмотря на внутренний скандал и профессиональный скептицизм, временно омрачивавшие репутацию Роберта, правительство считало своим долгом поддержать его. И в 1891 году был назначен почетным профессором медицинского факультета Берлина и директором нового Института инфекционных болезней, где ему посчастливилось иметь среди своих коллег таких людей, как Эмиль фон Беринг и Китасато, которые сами сделали великие открытия. В качестве главы Института инфекционных болезней Кох успешно исследовал проказу, бубонную чуму и малярию. В октябре Кох сообщил о некоторых химических свойствах туберкулина. Прежние намеки на сложные методы приготовления вводили в заблуждение, ибо теперь сырой туберкулин был обнаружен в виде фильтрата туберкулезных палочек, выращенных в течение шести-восьми недель в глицеролсодержащей среде (описанной Э. Нокардом и Э. ру в 1887 году), выпаренного до одной десятой объема. Роберт упрекнул коллег-бактериологов в том, что они не следуют его методу и не развивают его.

Среди других, кто теперь работал с Кохом, были П. Эрлих, Х. Коссель, Б. Проскауэр и А. фон Вассерман. (Эрлих, покинув институт в 1894 году, начал активно исследовать антитоксиновое лечение туберкулеза. Не сумев создать сыворотку, разработал ошеломляющую последовательность вакцин для «Дженеризации» против туберкулеза крупного рогатого скота). Вместе с группой исследователей Роберт продолжил свою работу с туберкулином, пытаясь определить идеальную дозу, при которой агент может быть наиболее безопасным и эффективным. Открытие того, что туберкулин был ценным диагностическим инструментом (вызывающим реакцию у инфицированных, но не у незараженных), а не лекарством, помогло восстановить репутацию Коха.

Главное здание Прусского Королевского института инфекционных болезней

Главное здание института Роберта Коха на северном берегу в Берлине-Веддинге, 1900 год (тогда Прусский Королевский институт инфекционных болезней).

Холера в Гамбурге: Кох предпринял меры для предотвращения распространения болезни

В 1892 году в Гамбурге произошла вспышка холеры. Погибли тысячи людей. Кох откликнулся на просьбы города и в сотрудничестве с Гаффки и У. П. Данбаром подчеркнул важность раннего бактериологического выявления и изоляции амбулаторных больных, дезинфекции экскрементов пациентов и скрупулезной санитарии водоснабжения. Петтенкофер пренебрежительно отнесся к этим мерам и, чтобы подчеркнуть свое убеждение в том, что запятые бациллы сами по себе не могут вызвать холеру, проглотил какую-то свежеизолированную культуру. Рудольф Эммерих и несколько других учеников последовали его примеру. У двоих развился холерный синдром; но так как ни один экспериментатор не умер, а сам страдал только легкой диареей, Петтенкофер утверждал, что его теория подтвердилась. Тем не менее, Роберт сосредоточил большую часть своей энергии на проверке водоснабжения Гамбурга и Берлина и в совершенствовании методов фильтрации питьевой воды для предотвращения распространения бациллы. Берлинское водоснабжение регулярно проверялось в Институте гигиены с 1885 года. Во время и после этих вспышек новый институт Коха исследовал бесчисленные образцы фекалий, сточных вод и воды. Это предприятие подтвердило существование носителей холеры и непатогенных вибрионов, напоминающих V. cholerae, которые могут быть дифференцированы с помощью бактериолитической реакции Пфайффера.

В качестве главы Института инфекционных болезней Кох успешно исследовал проказу, бубонную чуму и малярию. Начиная с 1893 года, Кох ежегодно проводил по несколько месяцев в экспедициях по исследованию тропических болезней. Его вторая жена, Хедвиг Фрайберг, почти всегда сопровождала его. В 1896 году Кох отправился в Южную Африку, чтобы изучить происхождение чумы крупного рогатого скота, и, хотя он не определил причину этого заболевания, ему удалось ограничить его вспышку путем инъекции в здоровые сельскохозяйственные запасы желчи, взятой из желчного пузыря инфицированных животных. Затем последовала работа в Индии и Африке над малярией, черной лихорадкой, скотом и лошадьми и чумой, а также публикация его наблюдений за этими болезнями в 1898 году. Вскоре после его возвращения в Германию его отправили в Италию и тропики, где Роберт подтвердил работу сэра Рональда Росса по малярии, а также полезная работа по этиологии различных форм малярии и борьбе с ними с помощью хинина.

Эпидемиология. Коха заинтересовали заболевания, которые, как малярия и сонная болезнь, вызваны не бактериями, а простейшими

Исследование чумы крупного рогатого скота, бубонной чумы,  лихорадки, сонной болезни

Неутомимое руководство Роберта в чрезвычайной ситуации, связанной с холерой, увеличило его общественную ответственность. Он создал в Институте станции для Пастеровского лечения бешенства и для анализа дифтерийного антитоксина. Закон о борьбе с инфекционными заболеваниями, принятый в 1900 году, включал его рекомендации начала 1890-х годов. После его обследования на проказу в Мемеле в 1896 году болезнь стала заметной в Пруссии, и был создан лепрозорий. Затем правительство Капской колонии поручило ему исследовать чуму крупного рогатого скота к северу от Оранжевой реки. Его жажда зарубежных путешествий возродилась, и его микробиологические интересы были перенаправлены. Прибыв в Кимберли в декабре 1896 года в сопровождении своей жены и штатного хирурга Пола Кольстока, Кох собрал целый зверинец экспериментальных животных и через четыре месяца обнаружил, что возбудитель инфекции был небактериальным, передавался через зараженную кровь и не ослабевал при прохождении через животных. Роберт добился активной иммунизации путем прививки восприимчивого крупного рогатого скота смесью сыворотки крови выздоровевших животных и вирулентной крови, зараженной чумой крупного рогатого скота. Прививка желчью от недавно умершего от болезни скота была еще более защитной. Эти процедуры, изложенные в кратких отчетах, были осуществлены Кольштоком и ветеринарным офицером г. Тернером и далее развиты У. Колле (из института), который заменил Коха после его отъезда в Индию, чтобы возглавить комиссию по чуме немецкого правительства, составленную из его учеников Гаффки, Пфайффера, Г. Стикера и А. Дьедонне.

К маю 1897 года, когда Кох достиг Бомбея, бубонная чума была эпидемией в верхней Индии; и другие европейские правительства направили научные миссии. Под руководством Гаффки немецкая комиссия подтвердила этиологическую роль чумной палочки (обнаруженной в 1894 году А. Йерсином и Китасато) и начала эпидемиологические исследования. Роберт организовал лабораторные исследования сыворотки Йерсина и вакцины У. Хаффкина против чумы. Определил ставки как источник чумы и призвал переориентировать меры борьбы, но (не обращая внимания на блоху как переносчика) предположил, что резервуар поддерживается каннибализмом. Посетив Северо-Западную пограничную провинцию, Кох и Гаффки распознали местную болезнь как эндемическую чуму.

Роберт Кох в лаборатории ищет возбудителя чумы крупного рогатого скота в Южной Африке
Роберт Кох ищет возбудителя чумы крупного рогатого скота в Кимберли, Южная Африка, 1896 г.

«Тщательное и терпеливое наблюдение, упорный труд и проницательность были инструментами его мастерства».

Кох уехал из Индии в Дар-эс-Салам, когда его пригласили в Германскую Восточную Африку для борьбы с чумой крупного рогатого скота. Вместо этого он обнаружил две простейшие болезни — сурру, трипаносомоз, поражающий лошадей, и техасскую лихорадку крупного рогатого скота, которую Теобальд Смит определил как пироплазмоз. Роберт начал изучать малярию и черноводную лихорадку — вскоре приписав последнюю хининовой интоксикации — и обнаружил очаг эндемической чумы в Кисибе на озере Виктория. Вернувшись в Берлин в мае 1898 года, после восемнадцатимесячного отсутствия, Кох передал Немецкому колониальному обществу обращение, озаглавленное «Aertzliche Beobachtungen in den Tropen». Где описал четыре типа малярии, поддержал теорию, передаваемую комарами, сравнил иммунитет при малярии и техасской лихорадке и заявил, что «открыл новые пути и поставил новые цели в исследованиях малярии». О различных достижениях рассказывалось в книге Reise-Berichtüber Rinderpest, Bubonenpest in Indien und Afrika… (1898).

Исследование малярии. Кох подтвердил правильность открытия ее возбудителя и наладил профилактику и лечение с помощью хинина

Доктор Кох рекомендовал правительству, чтобы дальнейшие исследования малярии способствовали колониальному развитию и улучшению военной гигиены еще раз посетить Италию, а затем отправиться в обширную тропическую экспедицию. Той осенью, работая с Пфайффером и Косселем на равнинах Ломбардии, в Кампанья-Ди-Рома и других малярийных районах Италии, Роберт подтвердил открытие Рональда Росса о жизненном цикле птичьего малярийного паразита. Основная экспедиция стартовала в апреле 1899 года, остановившись в Тоскане (где Кох и П. Фрош соотнес активность комаров с заболеваемостью эстивоаутумнальной лихорадкой) и приступил к Яве. Хотя хинин ослабил там болезнь, Роберт отметил высокую восприимчивость маленьких детей, особенно европейцев, и очевидный иммунитет местных взрослых в эндемичных районах. Орангутанги и гиббоны сопротивлялись экспериментальной человеческой малярии, Кох не нашел свободных от комаров местностей, укрывающих малярию, и утверждал, что «нет комаров, нет эндемической малярии».

В Германской Новой Гвинее, где его жена заболела и была отправлена домой, болезнь была распространена повсеместно. Поскольку уничтожение комаров казалось безнадежным, Кох разработал политику контроля, основанную на уничтожении паразита в пределах его исключительного хозяина. Это повлекло за собой микроскопические исследования крови соответствующего населения с систематической хининизацией всех носителей паразитов до тех пор, пока они не стали бессимптомными и безрецидивными, а так же имели отрицательные пленки крови. Этот режим, впоследствии принятый во всей германской империи, был изначально затруднен несовершенной специфичностью и потенциальной токсичностью хинина; но она была успешной, когда медикаменты и квалифицированные врачи были в свободном доступе, а население-дисциплинированным. Владелец и 300 жителей Истрийского острова Бриони воздвигли памятник Роберту Коху за освобождение их от малярии. В 1901 году Академия кайзера Вильгельма признала ценность его открытий для военной гигиены, избрав его в свой Сенат в чине генерал-майора.

Кох вернулся в Берлин в октябре 1900 года, проведя там всего девять месяцев за четыре года. Лояльность Пфайффера как исполняющего обязанности директора не могла компенсировать эти длительные отлучки. Перевод института в планируемые более крупные помещения в Северном Берлине, примыкающие к больнице Рудольфа Вирхова, нуждался в наблюдении. Возмутительные проблемы общественного здравоохранения требовали внимания. В июле 1901 года Роберт выступил на первом британском туберкулезном Конгрессе в Лондоне с речью, озаглавленной «борьба с туберкулезом». Где указал мокроту как основной источник инфекции у человека, но привел эксперименты на крупном рогатом скоте (проведенные с У. Schütz), что указывало на невозможность заражения крупного рогатого скота человеческими бациллами. Обратная возможность была настолько ничтожна, что счел контрмеры нецелесообразными. Лорд Листер, председательствовавший на совещании, оспаривал эту «доктрину иммунитета человека к бычьему туберкулезу». Утверждение Роберта вызвало ужас в Британии. Две королевские комиссии объявили прием туберкулезных веществ в пищу опасным, а молоко коров с туберкулезным выменем было запрещено для употребления в пищу людьми. Тем не менее в октябре 1902 года на Международном конгрессе по туберкулезу в Берлине Кох подтвердил эту позицию — в резком контрасте с этиологическим мнением, которое ученый Кох высказал двадцать лет назад.

Брюшной тиф был распространен в Пруссии. Из эндемических очагов возникли серьезные эпидемии, передающиеся через воду, такие как эпидемия, охватившая 2000 случаев в Бойтене (Бытом) в 1887 году. Подобная вспышка произошла в 1901 году в Гельзенкирхене, в Руре. Роберта попросили доложить об этой и последующих вспышках в окрестностях Трира. Помимо акцента на санитарном водоснабжении и канализации, он подчеркнул важность контактных инфекций. Основными мерами контроля были раннее выявление и изоляция больных и «бациллоносителей», дезинфекция их выделений и бактериологическое исследование окружающей среды. Эта программа потребовала нескольких новых региональных лабораторий, бактериологически подготовленных медицинских работников и специальных усилий в Институте В. фон Дригальски и Х. Конради по совершенствованию питательных сред и методов. Обширный опыт Роберта, его тщательность и ревностное руководство остановили эпидемии, и заболеваемость брюшным тифом снизилась.

В начале 1903 года Кох и его жена отправились в Булавайо, Южная Родезия, в сопровождении Ф. Нойфельда и Ф. В. Кляйне. Его пригласили исследовать «Родезийский редуотер», еще одну эпизоотическую болезнь крупного рогатого скота-клещевой пироплазмоз, напоминающий техасскую лихорадку. Где заметил тот же самый кровяной паразит у Восточноафриканского прибрежного скота, Роберт назвал болезнь африканской береговой лихорадкой. После кропотливых полевых и лабораторных исследований рекомендовал контрольные мероприятия, включавшие иммунизацию путем многократных инъекций зараженной паразитами крови. Подобные исследования «чумы лошадей» не смогли выявить возбудителей болезни или простейших, поскольку, как и чума крупного рогатого скота, это вирусное заболевание; но Кох смог вызвать защиту, поочередно вводя сыворотку выздоровевшей лошади и инфицированную кровь.

По мере приближения его шестидесятилетия Кох решил уйти в отставку с государственной службы. Власти предложили щедрые рабочие льготы в Институте с назначением консультантом-гигиенистом. По возвращении в Берлин в июне 1904 года ученики и поклонники подарили праздничный сборник с участием более сорока учеников и мраморный бюст. Выражая признательность, окрашенную горечью в связи с растущей конкуренцией и «яростным противодействием», Кох обязался служить науке столько, сколько позволяла сила. Со своим любимым учеником и преемником Гффки Роберт поддерживал безупречные отношения до конца. Выход на пенсию сопровождался ежегодным гонораром в размере 10 000 марок, помимо установленной пенсии. Кайзер наградил его орденом Вильгельма. И в последующие годы передал руководство институтом одному из своих студентов, чтобы мог снова путешествовать.

Хотя борьба с туберкулезом оставалась его главной заботой, Кох провел большую часть следующих трех лет в экваториальной Африке. В начале 1905 года он прибыл в Дар-эс-Салам. В этой экспедиции исследовал жизненные циклы пироплазм прибрежных и техасских лихорадок, а также трипаносом сонной болезни у Glossina (мухи цеце). Где так же показал, что африканская рецидивирующая лихорадка является спирохетозом, передаваемым Ornithodoros moubata, клещом, заражающим караванные пути и местные хижины. Обезьяны, подвергшиеся воздействию зараженного клещом потомства, вылупившегося в изоляции, приобрели болезнь, указывающую на трансовариальное прохождение спирохет в паукообразных. Аналогичные выводы, сделанные независимо в Бельгийском Конго Дж. Э. Даттоном и Дж.л. Тоддом, были ранее опубликованы. Роберт вернулся в Берлин в октябре следующего года.

Кох: нобелевская премия по физиологии и медицине с формулировкой — «выдающемуся исследователю современности»

Открытие Кохом туберкулеза было отмечено во всем мире (в том числе в США, где в 1904 году была основана Национальная туберкулезная ассоциация). В 1905 г. в Стокгольме Нобелевская премия по физиологии и медицине была присуждена Роберту Коху «за его исследования и открытия в отношении туберкулеза». В своей Нобелевской лекции Роберт Кох подчеркнул важность мер общественного здравоохранения в борьбе с туберкулезом: своевременное уведомление о случаях заболевания органами здравоохранения, изоляция инфицированных лиц и строгие санитарные меры, включая надлежащее внимание к гигиене при кашле. О текущих мерах борьбы с этим заболеванием туберкулин почти не упоминался, но было подтверждено, что бычьи бациллы безвредны для человека. Туберкулез был специфическим заболеванием, упомянутым в Нобелевской премии, но Кох уже был известен многими другими достижениями в микробиологии и тропической медицине.

Сертификат Нобелевской премии и медаль Роберта Коха

Сертификат Нобелевской премии и медаль Роберта Коха, 1905 г.

В апреле 1906 года Кох возглавил немецкую комиссию по сонной болезни, в состав которой входили М. Бек, Ф. В. Кляйне, О. Пансе и Р. Кудике, в Восточную Африку после посещения региональных станций Кох отправил свою жену домой из Энтеббе, чтобы избавить ее от тягот и опасностей островов Сессе, Уганда —района свирепого трипаносомоза на северо-западе озера Виктория, где экспедиция установила штаб-квартиру из соломенных хижин и лагерь для пациентов. Они неустанно изучали все аспекты болезни, от симптоматики до лабораторной диагностики и профилактики. Терапевтические испытания атоксила показали, что большие дозы были эффективно трипаноцидными; но из 1633 пациентов, получавших лечение, 23 навсегда ослепли от атрофии зрительного нерва. Роберт предложил несколько радикальных альтернатив, таких как ликвидация убежищ мухи цеце путем расчистки подлеска и вырубки деревьев на литорали, а также уничтожение крокодилов, кровью которых питалась Glossina palpalis. В ноябре 1907 года Кох и Бек вернулись в Берлин; остальные продолжали расследование.

Роберт Кох и жители Восточной Африки в экспедиции по лечению сонной болезни
Роберт Кох в экспедиции по лечению сонной болезни в Восточной Африке, 1906 г.
Роберт Кох и Фридрих Карл Кляйне препарируют крокодила в поисках патогена сонной болезни
Роберт Кох и Фридрих Карл Кляйне препарируют крокодила в поисках патогена, вызывающего сонную болезнь, Острова Сесе 1906 г.

Роберту было оказано много почестей. К предыдущим наградам, таким как медаль Харбена 1901 года и иностранное членство в Парижской Академии наук (он сменил Вирхова в 1902 году), были добавлены в 1906 году прусский орден Pour le Mérite и — после его последних тропических подвигов — титул Wirklicher Geheimer Rat с предикатом Excellenz. В начале 1908 года берлинские врачи присутствовали на праздничном вечере, чтобы засвидетельствовать его получение первой медали Роберта Коха — начало серии, предназначенной для увековечения памяти величайших ныне живущих врачей. Предложения о создании фонда Роберта Коха для борьбы с туберкулезом получили официальное одобрение, и вскоре было собрано более миллиона марок. Кайзер пожертвовал 100 000, а Эндрю Карнеги — 500 000 марок.

Теперь доктор Кох и его жена отправились в путешествие, задуманное как спокойное кругосветное путешествие. В апреле Нью-Йоркское немецкое медицинское общество устроило ему пышный банкет, на котором его восхваляли У. Х. Уэлч, его самый известный американский ученик, и Карнеги. После посещения своих братьев и других родственников в Чикаго и Сент-Луисе Роберт отправился через Гонолулу в Японию, где его с торжественными почестями встретил Китасато, представил Микадо и сопровождал, как полубога, по всей стране. Эта идиллия была нарушена распоряжением возглавить делегатов Германии на Шестом Международном конгрессе по туберкулезу в Вашингтоне, округ Колумбия, в конце сентября. Ученый Кох выступил с докладом, озаглавленным «взаимосвязь между туберкулезом человека и крупного рогатого скота».

Роберт Кох и его вторая жена Хедвиг Фрайберг в 1908 году
Роберт Кох с женой Хедвиг Фрайберг в конной повозке во время визита в Японию
Роберт Кох и Хедвиг Фрайберг в кругосветном путешествии, Япония 1908 год

Роберт Кох и его вторая жена Хедвиг Фрайберг в 1908 году

Маршруты путешествий Роберта Коха
Маршруты путешествий Роберта Коха: Роберт Кох любил много путешествовать — как в частном, так и в профессиональном плане

«Заинтересовавшись тропическими болезнями, он объездил чуть ни весь земной шар».

И. Мечников.

Смерть Коха: почетные премии и медали за открытия при лечении болезней

До конца своей жизни талантливый ученый Кох остается верен своему любимому делу. Конечно же, Роберт понимал, что до полной победы над туберкулезом надо пройти долгий путь. Но также он знал, что первые шаги, ведущие к достижению благородной цели, уже были им сделаны. Все же Кох вернулся в институт, где руководил клиническими испытаниями и производством новых туберкулинов. Чтобы попытаться раз и навсегда ответить на вопрос, является ли туберкулез крупного рогатого скота той же болезнью, что и у людей. Между 1882 и 1901 годами Кох изменил свое мнение по этому вопросу, придя к выводу, что туберкулез крупного рогатого скота не представляет опасности для человека, как он думал ранее. Начал отстаивать свои убеждения на конференциях в Соединенных Штатах и Великобритании в то время, когда правительства многих стран предпринимали масштабные усилия по минимизации передачи туберкулеза через мясо и молоко.

Кох не дожил до ответа на этот вопрос. Более ранние признаки сердечной недостаточности стали настойчивыми. 9 апреля 1910 года, через три дня после чтения лекций по эпидемиологии туберкулеза в Берлинской академии наук, у него случился сердечный приступ, от которого так и не оправился. Он мирно скончался в своем кресле в санатории Баден-Бадена 27 мая в возрасте 67 лет. Урна с его прахом была захоронена в специально построенном мавзолее при институте, который Кайзер приказал назвать именем Роберта Коха. В том числе 1500 писем, награды, сертификаты, рукописи лекций и публикации, фотографии и подготовленные слайды микроскопов — хранятся в Институте Роберта Коха; в Японии ему была посвящена святыня; Мечников привез из Института Пастера мемориальную доску из позолоченных лавра и пальмы.

Эпитафией с рельефным изображением Коха в мавзолее Института Роберта Коха

В здании института похоронен Роберт Кох. Через 7 месяцев после его смерти в Баден-Бадене в мае 1910 года медная урна с его прахом была обнесена стеной в юго-западном крыле здания. Он остается там до сегодняшнего дня.

Ученый Р. Кох был легендарной личностью, величайшим ученым двадцатого столетия, прекрасным исследователем и трудолюбивым научным работником. Этот скромный человек, никогда не снимающий очки, смог увидеть и изучить невидимый для всех нас мир. Часами, пропадая в лабораториях, Роберт стремился только к одному – узнать истину, какой бы страшной она ни была. Его уважали и презирали одновременно, его любили и ненавидели, завидуя его успеху и славе. Но людей, равнодушных к его исследованиям не было.

Наследие Роберта Коха: догадки, поиски, доказательства…

Один из основоположников микробиологии, Кох способствовал наступлению «золотого века» научных открытий, которые выявили основные бактериальные патогены, лежащие в основе многих самых смертоносных болезней, известных человечеству, и непосредственно побудили к осуществлению жизненно важных мер общественного здравоохранения. Кроме того, его постулаты и лабораторные методы послужили основой для медицинских разработок, продолжавшихся до 20 века.

По сей день, он остается самым влиятельным исследователем бактерий. Настолько влиятельным, что Организация Объединенных Наций объявила 24 марта, день, когда Кох представил свои выводы о туберкулезной бактерии и о том, как он ее открыл, Международным днем борьбы с туберкулезом. Сегодня его имя украшает немецкое федеральное учреждение, отвечающее за контроль и профилактику заболеваний. Основанная специально для него в 1891 году как Прусский королевский институт инфекционных болезней, 50 лет спустя организация официально изменила название на Институт Роберта Коха. Прежде всего, Институт Роберта Коха сохраняет имя ученого. Будь то свиной грипп, атипичная пневмония, сибирская язва, корь или норовирус — дом на севере Берлина является федеральным органом власти, отвечающим за здоровье нации.

В последнее время произошли улучшения в методологии борьбы с туберкулезом. Доступны эффективные схемы лечения продолжительностью 9 месяцев, и продолжаются исследования, направленные на дальнейшее сокращение продолжительности лечения. Флуоресцентная микроскопия сделала исследование мазков мокроты быстрее, проще и точнее. Фаговое типирование — полезный инструмент для изучения эпидемиологии туберкулеза. Новые иммунологические методы обещают усовершенствовать диагностические тесты, а также разрабатываются быстрые радиометрические методы выявления M. tuberculosis и тестирования на лекарственную чувствительность.

За столетие, прошедшее после открытия Коха, успехи в профилактике, диагностике и лечении туберкулеза — особенно в лечении — привели к впечатляющему снижению смертности от туберкулеза и значительному снижению заболеваемости туберкулезом — в первую очередь в технически развитых странах. В развивающихся странах прогресс был менее значительным. Туберкулез упорно сохраняется как одна из основных проблем здравоохранения во всем мире. По оценкам, ежегодно во всем мире может происходить до 10 миллионов случаев туберкулеза, из которых 4-5 миллионов очень заразны, а 2-3 миллиона заканчиваются смертью. Ликвидация туберкулеза, хотя и достижимая с технической точки зрения, остается недостижимой целью. Об этом сообщает отдел по борьбе с туберкулезом, Центр профилактики Svcs, Mycobacteriology Br, отдел бактериальных заболеваний,

Вверх

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *



© Medic Club 2021.

Пользовательское соглашение | Политика конфиденциальности | Карта сайта

Вернуться вверх