Домагк: антибактериальный эффект Пронтозила — вклад в развитие медицины и фармакологии

Герхард Йоханнес Пауль Домагк, нем. Gerhard Johannes Paul Domagk, (родился 30 октября 1895 г., Лагув, Бранденбург, Германская империя [ныне Польша] —  умер 24 апреля 1964 г., Бургберг, недалеко от Кенигсфельда, Западная Германия [теперь Германия]), немецкий бактериолог, патолог-экспериментатор — первооткрыватель ряда сульфаниламидных препаратов для лечения бактериальных инфекций. За доказательство эффективности в лечении стафилококков и гемолитических стрептококков ему была присуждена Нобелевская премия за разработку первого сульфонамида, Пронтозила, который дал химиотерапии решающий импульс. Кроме того, после окончания Второй мировой войны его исследования привели к разработке препарата Контебен (позже Неотебен), с помощью которого можно было эффективно лечить туберкулез.

Осенью, 30 октября 1895 года, в маленьком и красивом городке Лагув пригорода Бранденбурга, в семье школьного учителя, родился мальчик. И, казалось бы, ничто не отличало его от других новорожденных детей. Однако, судьба уже тогда отметила малыша своей благосклонностью, уготовив для него в будущем непростую роль. Его мать, Марта Реймер Домагк, происходила из фермерского хозяйства в Марке, но жила в Зоммерфельде до 1945 года, когда ее выгнали из семейного дома, умерла от голода в лагере беженцев. Родители принадлежали к среднему классу духовенства, и благодаря этому они могли обеспечить своим детям — Герхарду и младшей сестре Шарлотте мирное и беззаботное детство среди Лагувских озер и лесов. Красочный и завораживающий пейзаж сопровождал детей каждый день, а кроме прогулок здесь было еще много развлечений. «Я до сих пор помню книги с картинками, которые показал мне отец, с красочными птицами и бабочками», — вспоминал детство проф. Domagk.  В 1901 году его отцу предложили должность заместителя директора лютеранской женской школы в Любско, и вся семья уехала из Лагува.

Поскольку отец Герхарда стал помощником директора в Зоммерфельдской начальной школе, то именно ее он и закончил. Продолжил обучение в Лейпцигской школе в Силезии с 14 лет до старшего шестого класса, где и получил свидетельство о среднем образовании. Получив образование в школах с упором на естественные науки, Герхард рано принял решение стать врачом. В 1914 г. без особых затруднений поступил в Кильский университет на медицинский факультет. Беспорядки Первой мировой войны вынудили его бросить учебу после окончания первого семестра. Будучи истинным патриотом Германии, Герхард ушел на фронт добровольцем и участвовал в военных действиях с самых первых дней компании.

Получив ранение в спину и, благополучно исцелившись от него, Герхард остается служить в медицинских частях до самого конца войны. Военные парамедики отправили его работать санитаром  в холерные больницы России, где он стал свидетелем ужасов войны. Много раз, рискуя собственной жизнью, он выносил раненных солдат с поля боя. А когда еще совсем молоденькие солдаты после успешных хирургических операций погибали, его сердце долго не могло успокоиться. Его тронула беспомощность современных врачей перед такими заболеваниями, как холера, сыпной тиф, диарейными инфекциями и другими инфекционными заболеваниями:

Использование хирургии для лечения этих заболеваний практически не имело эффекта, а радикальные методы лечения, включая ампутации, обычно сопровождались еще более опасными для жизни инфекциями, такими как газовая гангрена. Бесчисленное количество смертей происходило тогда по причине общего заражения крови, происходящего после хирургических манипуляций различного характера. К сожалению, средств спасения от подобных состояний у врачей тогда не было. Таким образом, Герхард с болью осознал разрушительное действие раневых инфекций. В то время он поклялся перед Богом начать борьбу с бактериями, которые «коварно убивают и убивают людей, не узнавая врага и не будучи в состоянии сделать что-либо против него».

Бактериальные инфекции считались неизлечимыми; «Очевидно», что лекарство, убивающее бактерии, также убивает здоровые клетки крови и тела. Шутка Вольтера о том, что «искусство медицины состоит в том, чтобы развлекать пациента, пока природа не излечит болезнь», казалась безжалостной уместной. Военные переживания Герхарда преследовали его. Он хранил череп на своем столе в качестве памятного подарка и писал:

В конце 19 века французский ученый Луи Пастер начал изучение микробиологии, что сделало этот предмет процветающим в начале 20 века. Чтобы лучше понять характеристики бактерий, ученые используют красители для окрашивания культивируемых бактерий. Помимо изучения их структуры, они также надеются найти способ лечения бактериальных инфекций.

Вернувшись в Германию после войны в 1918 г. еще молодой, но уже возмужавший Герхард вернулся в свой любимый Кильский университет на тот же самый медицинский факультет. Посвящая себя всецело только одной учебе, вскоре талантливый ученый делает потрясающие успехи. Под руководством Макса Бюргера он проводил лабораторные работы по креатину и креатинину, а затем метаболические исследования и анализ под руководством профессоров Хоппе-Зейлера и Эммериха. В 1921 году он защищает диссертацию, по священную механизму образования креатинина в организме человека после физической нагрузки и получает диплом. Молодой выпускник медицинского факультета оказался не только очень хорошим врачом, но и талантливым и трудолюбивым исследователем. Он получил другие ученые степени. В 1923 г. он стал ассистентом профессора Вальтера Гросса в Институте патологии Университета Грифии, а в 1924 г. получил докторскую степень по диссертации «Общая патология и патологическая анатомия». В это же самое время он проводит ряд исследований в Институте патологии Грейфевальда. Герхард Домагк изучает воздействие рентгеновских лучей на раковые опухоли. Сейчас такая технология называется «лучевой терапией».

Опубликовав статью о защитной функции ретикулоэндотелиальной системы против инфекций, Герхард решил продолжить исследовательскую карьеру в области экспериментальной патологии и включить физиологию и химию в свою работу и в 1925 г. перспективный ученый вместе с профессором Гроссом перешел в Мюнстерский университет (WWU), где в 1958 стал профессором. В этом же самом году он женится на прекрасной женщине, своей коллеге — Гертруде Стрюбе. У супругов родились четверо детей, трое из которых – мальчики. Единственную и горячо любимою дочь он спас от смерти изобретенным им самим препаратом пронтозил. Исследовательская работа в университете позволяла молодому ученому жить из месяца в месяц в очень скромных условиях. Один анекдот рассказывает, что коллеги из института были очень удивлены, что Герхард все еще мог позволить себе бутылку вина в конце месяца. Оказалось, что он покупал ее не на оставшиеся сбережения, а на аванс, который уже взял на следующий месяц. Столкнувшись с таким неадекватным источником финансирования и отсутствием четкого пути к карьерному росту, талантливый исследователь принял предложение о сотрудничестве с IG Farbenindustrie и взял отпуск (1927-1929) для проведения исследований в Вупперталь-Эльберфельде. Он согласился, но продолжал читать лекции в Мюнстере.

в 1927 году, в возрасте 32 лет, Герхард Домагк был принят на работу в фармацевтическое подразделение IG Farben, гигантского конгломерата, состоящего из ведущих немецких химических компаний, в том числе Bayer и Hoechst. Бывшая компания Bayer специализировалась на красителях (Farben) и других тонких химических веществах. Человеком, нанявший Герхарда, был Филипп Генрих Хёрляйн, который после прочтения статьи об иммунной системе был впечатлен его идеями о бактериях и инфекционном процессе. Хёрляйн, который пришел в Bayer в 1909, в конечном итоге был назначен ответственным за химические, бактериологические и фармацевтические исследования на предприятии компании. Генрих, как и Герхард, был поклонником Пауля Эрлиха и был ответственен за открытие люминала, антиэпилептика. Хотя научный мир смирился с идеей, что волшебные пули с использованием синтетических агентов не являются реалистичной целью, Г. Хёрляйн предложил использовать красители для изучения инфекционных заболеваний и разработки агентов, которые будут уничтожать вторгшиеся микроорганизмы. Для реализации этого проекта он и нанял Герхарда.

В 1929 году компания построила новую лабораторию патологических исследований и бактериологии, и Герхард Домагк был назначен на довольно значимую должность директора экспериментальной научно-исследовательской лаборатории. Руководство концерна ставило перед своими сотрудниками строго определенную цель: производство лекарственных средств. И это не смотря на то, что к тому времени концерн являлся крупнейшим производителем продуктов бытовой химии. Задача Герхарда заключалась в том, чтобы возродить фармакотерапию, исследуя потенциальные антибактериальные свойства азокрасителей. Для этого у него были щедрые финансовые ресурсы, расширенные возможности и опытные химики, которые смогли синтезировать большое количество соединений.  В этой промышленной обстановке Герхард чувствовал большую свободу проводить свои исследования и располагал гораздо лучшими ресурсами, чем в университетской среде. На этом посту проработал до конца своей активной жизни — 37 лет.

ИГ Фарбиндустри решила продолжить тестирование потенциальных антибактериальных агентов в соответствии с принципами, изложенными Эрлихом. Интерес Герхарда был сосредоточен на так называемых азокрасителях, в которых один атом водорода был заменен сульфонамидной группой. Эти красители, которые были разработаны еще в 1909 Г. Хёрляйном и его сотрудниками, придавали текстилю высокую устойчивость к стирке и свету благодаря их тесному сочетанию с протеинами шерсти.

Суфонамиды были известны намного раньше в красильной промышленности, когда профессор Герхард Домагк обнаружил их терапевтическую ценность. До появления специальных антибиотиков сульфономиды были главенствующими в химической терапии. Они по-прежнему находят множество применений при лечении инфекций.

Впервые о синтезе сульфаниламида сообщил в 1909 г. студент-химик по имени Пол Гельмо из Венского университета в своей диссертации об анилиновых красителях. Однако не упоминалось о его потенциальной полезности в качестве медицинского инструмента. Открытие его потенциальной терапевтической ценности произошло в 1909, когда Хорлейн и его сотрудники из IG Farben синтезировали первые азокрасители, содержащие сульфаниламиды, и отметили, что они особенно эффективны в образовании прочной комбинации с белками шерсти и шелка. В то время Фарбен занимался исследованием красителей для текстильных целей. Хотя Хорлейн запатентовал сульфаниламиды в 1909 г., он никогда не рассматривал возможность того, что это соединение может служить антибактериальным средством. Пронтальбин таким образом, он стал первой версией сульфаниламида, произведенной компанией Bayer, но при этом компания не осознала его потенциал в качестве клинически эффективного агента.

Второй синтез сульфаниламида был осуществлен в 1915 Майклом Хайдельбергером, уважаемым иммунологом и лауреатом премии Ласкера за его работу над пневмококковыми полисахаридами. Он читал об открытии сульфаниламида Гельмо и думал, что он может иметь некоторую антибактериальную активность против стрептококков и пневмококковых инфекций. В 1915 году, работая в Университете Рокфеллера с химиком Уолтером Джейкобсом, Хайдельбергер синтезировал сульфаниламид и обнаружил, что бактерии не уничтожаются с помощью сульфаниламида in vitro. Несмотря на то, что Хайдельбергер и Джейкобс продолжили преобразование сульфаниламида в вещество, токсичное для инфицированных мышей, это исследование было прекращено, поскольку авторы не могли представить себе, что соединение со структурой простого сульфаниламида будет эффективным в борьбе с инфекцией. В результате разработка сульфамидных препаратов была отложена на двадцать лет, и возможность спасти тысячи жизней была временно потеряна. Спустя годы Хайдельбергер выразил глубокое сожаление по поводу того, что не продолжил свою первоначальную работу с сульфаниламидом.

Вместе с двумя химиками, Фрицем Мицшем и Йозефом Кларером работали над программой исследований по тестированию соединений, связанных с синтетическими красителями, на их эффективность против болезней. Мицш уже осуществил синтез атабрина, успешного заменителя хинина, природного противомалярийного средства, получаемого из коры хинного дерева. Поиск эффективных заменителей естественных методов лечения бактериальных заболеваний был очень важен в повестке дня новой команды из-за монопольных цен и нехватки природных веществ во время войны. Коллеги химики синтезировали для него тысячи соединений, чтобы протестировать их против целого ряда бактерий, включая вирулентный штамм стрептококка. Пять лет прошло безуспешно.

Мотивированный своей неспособностью во время войны лечить бактериальные инфекции, Герхард сосредоточил свои исследования на поиске бактерицидных веществ, сначала in vitro (в пробирках), а затем in vivo или на живых организмах, таких как мыши и кролики. Изучая самым подробнейшим образом анилиновые красители, он пришел к интересному выводу: все они сами по себе обладают фармакологической активностью. Создав уникальную схему, Герхард Домагк тестировал все известные в то время красители на предмет их влияния на микроорганизмы. Те вещества, которые проявляли необходимые свойства, были протестированы ученым на лабораторных животных. Он систематически искал пигменты, которые убивали бы инфекционные микроорганизмы в его теле, не причиняя ему вреда. По мнению Герхарда, роль лекарства заключалась во взаимодействии с иммунной системой, либо для ее усиления, либо для ослабления возбудителя инфекции, чтобы иммунная система могла легко победить захватчика. Поэтому он уделял большое внимание тестированию лекарств в живых системах и был готов продолжить работу с составом даже после того, как его не удалось протестировать на бактериях, выращиваемых в лабораторной посуде. Как и Эрлих, Домагк был очень точным, дотошным и сосредоточенным в своих научных исследованиях.

Основным препятствием на пути к успеху предприятия Герхарда было найти подходящий тест на антибактериальную активность. Он делал упор на тестирование лекарств в живых системах, даже если они не были эффективными в бактериальных культурах in vitro. Придумывая стратегию, он разработал уникальный тест для проверки выживаемости мышей, которым был привит Streptococcus pyogenes. Повышенная вирулентность этого штамма стрептококка убедила ученого, что анализ позволит выявить только самые эффективные агенты. После скрининга соединений золота и акридиновых красителей, Герхард и его команда начали получать более положительные результаты с красителями, которые были производными сульфонамида, содержащими p-положение сульфагруппы относительно азота.

Воодушевленные уверенным и решительным подходом, применяемым Домагком, Йозеф Кларер и Фриц Мицш начали синтезировать сульфонамидсодержащие красители для испытания Домагком. Общая методология, используемая для систематического синтеза и скрининга большого количества химически родственных соединений, была аналогична той, которую использовал Пол Эрлих для производства сальварсана. Герхард был учеником немецкого ученого и лауреата Нобелевской премии Пауля Эрлиха. И именно на него равнялся в своей работе Г. Домагк.

Ища способ борьбы с бактериальными инфекциями химическими средствами, Герхард наткнулся на активное вещество диметил-бензил-додециламмонийхлорид, который позже был выпущен на рынок в виде 10-процентного раствора под торговым названием Zephiro. Интенсивный антибактериальный эффект Зефирола и хорошая совместимость с кожей быстро сделали продукт незаменимым и универсальным средством для дезинфекции кожи, которое до сих пор используется для дезинфекции рук и инструментов. Воодушевленный своим успехом в уничтожении патогенов вне тела, исследователь начал искать способы борьбы с бактериями внутри тела. Он провел интенсивные исследования, основанные на антибактериальных свойствах сульфонамидных групп в азокрасителях. В ходе испытаний препарат Д 4145 показал себя перспективным в химиотерапевтическом лечении стрептококковых инфекций.

После того как Герхард успешно лечил кроликов, зараженных H. Streptococcus, I.G. Farben начал распространять препарат среди врачей. Однако Домагк знал, что препарат может по-другому воздействовать на бактериальную инфекцию у людей, и он начал сотрудничать с местной больницей, чтобы протестировать Пронтозил на людях. К лету 1933 года было доказано, что Стрептозон эффективен и безопасен как в экспериментах на животных, так и у относительно небольшого числа пациентов. Хотя первоначально результаты были восприняты медицинским сообществом с некоторым скептицизмом, препарат был способен лечить даже самые тяжелые инфекции, а смертность от таких заболеваний, как холера, пневмония и менингит, резко снизилась.

Хотя работа Герхарда послужила основой для последовавших за этим взрывных разработок в области фармакотерапии, он был человеком, преданным тщательности. Он не был уверен, что Пронтозил будет эффективен у людей до драматического события в жизни самого ученого. У Герхарда к тому времени было уже четверо детей, трое из которых – мальчики. Единственную и горячо любимую дочь в декабре 1933 года поразила стрептококковая инфекция после легкого укола иглой пальца в лаборатории отца. Организм малышки не справлялся, все существующие на тот момент лекарства не помогали, Хильдегард становилось все хуже и хуже. Любящий отец не мог спокойно смотреть, как его ребенок угасает прямо на глазах. Страдания, боль и чувство безысходности, не смогли взять верх над трезвым разумом и здравой логикой ученого. Потеряв надежду на выздоровление, он ввел дочке экспериментальный препарат, который ранее испытывал только лишь на лабораторных животных. Согласно литературным данным, доза была, вероятно, более 10 граммов (во много раз больше сегодняшней нормы). В результате произошло чудо: через несколько дней Хильдегард быстро пошла на поправку, но из-за препарата на коже появились постоянные красноватые пятна. Радости любящего отца не было предела, даже когда препарат был успешно введен его четырехлетней дочери, Герхард не упомянул о ее выздоровление, ожидая, пока клинические отчеты подтвердят эффективность препарата от врачей, которые тестировали новое лекарство на пациентах в местной и университетской больнице Дюссельдорфа. После этого случая исследования, которые все время продолжались, стали еще более интенсивными.

Благодаря работе Домака ученые, больше не скованные предвзятыми предубеждениями, начали проявлять большой интерес к этому проекту. В то время как химики Bayer продолжали проводить безуспешные исследования азокрасителей, в конце 1935 года открытием Герхарда заинтересовалась группа, работающая в Институте Пастера в Париже, которую возглавлял уважаемый химик Эрнест Фурно и, в которую входил будущий лауреат премии Даниэль Бове. Когда Генрих Хорлейн получил письмо из Института Пастера с просьбой предоставить образец недавно открытого лекарства, он ответил положительно.

В последующие годы независимые исследования этого вида бактерицидных препаратов были продолжены в разных странах, подтвердив предыдущие результаты. Эти исследования также показали, что сульфамидный препарат не убивает бактерии, но предотвращает их размножение, подавляя метаболизм. Исследователи обнаружили, что препарат эффективен против стрептококковых инфекций, таких как менингит и полиомиелит. Известный итальянский фармаколог Даниеле Бове, изучающий структуру Пронтозила, делает интересный вывод: активность по отношению к возбудителям проявляет один из компонентов Пронтозола – сульфаниламид. Это открытие способствовало синтезу целой группы препаратов, в дальнейшем названных сульфаниламидными или сульфамидными. За этим последовали попытки фармацевтических компаний в Соединенных Штатах и Европе разработать собственные сульфамидные препараты.

«Немецкий медицинский еженедельник» публикует первые результаты синтеза. И уже через год после этого создается более тысячи новых сульфаниламидных соединений, каждое из которых было потенциально активным, которые спасли множество жизней и дали человечеству надежду на то, что инфекционные заболевания можно вылечить. Эти препараты были, например, сульфаниламид, сульфапиридин, сульфатиазол и сульфадиазин, но некоторые из этих препаратов больше не назначаются людям. Сульфапиридин и сульфатиазол, использованные в медицинской практике, снизили смертность от бушевавшей в те времена пневмонии, опустив показатели смертности почти до нулевой отметки. Таким образом, работа Домагка обеспечила медицину, а также хирургию рядом средств борьбы с инфекционными заболеваниями. Профессор Герхард Домагк говорил о работе под девизом:

Герхард, находящийся под арестом, не отказался от своих исследований и продолжает искать сульфаниламиды, которые работают лучше и имеют меньше побочных эффектов. В 1940 г. Домагк сообщил о сульфаметиазоле и его эффективности, а в следующем году Домак также исследовал соединения гидразина, противотуберкулезного препарата, полученного на основе сульфатиазола.

В свое время сульфамидные препараты, разработанные в Германии и других странах, эффективно применялись для лечения менингита, родовой лихорадки, пневмонии, заражения крови, гонореи, ожогов от газовой войны и других серьезных ожогов. Во время Второй мировой войны компания Bayer активно участвовала в исследованиях военного времени. В то время как работа Герхарда продолжалась беспрепятственно, он старательно пытался убедить военных использовать сульфамидные препараты более агрессивно. Для этого путешествовал по разным частям оккупированной Европы, чтобы рассказать немецким врачам о преимуществах использования этих лекарств. Британская армия проявляла осторожность при использовании новых агентов, прежде чем доктор Леонард Колбрук убедил военные власти использовать их более широко. К 1943 году каждый немецкий, британский и американский солдат будет иметь запас сульфамидного препарата или иметь к нему свободный доступ. Заметное воздействие сульфамидных препаратов распространялось не только на военные ранения, но и на лечение дизентерии. Но появление Пенициллина во время Второй мировой войны, за которым последовало множество других антибиотиков, более эффективных против бактерий, сместило акцент от Пронтозила и сульфаниламидных препаратов. Однако сульфамидные препараты по-прежнему полезны при лечении: стрептококковых инфекций, инфекций мочевыводящих путей и язвенный колит (расстройство пищеварительного тракта). Кроме того, сульфаниламид до сих пор широко используется в ветеринарии.

Открытие Г. Домагка впервые позволило провести причинно-следственное лечение инфекционных заболеваний. Вероятно, именно поэтому шотландский бактериолог и лауреат Нобелевской премии 1945 года сэр Александр Флеминг, один из первооткрывателей Пеницилина, позже сказал о нем:

Открытие антибактериального действия сульфаниламидов не было единственным вкладом Герхарда в химиотерапию. Он также обнаружил терапевтическую ценность оснований четвертичного аммония, и расширил, в сотрудничестве с Кларером и Мицшем, свою работу по сульфаниламидам. Тем не менее, бактерии могут стать устойчивыми к антибиотикам, и в конце своей карьеры Герхард Домагк обратил внимание на поиск противотуберкулезного препарата, который заменил бы и без того все более неэффективный Стрептомицин. Хотя Домагку и его группе исследователей не удалось найти эту замену, их работа способствовала более позднему открытию Изониазида — одного из самых сильных и надежных противотуберкулезных препаратов.

В конце концов, Герхард сместил акцент в своей работе на лечение туберкулеза и химиотерапию рака. Туберкулез поражал в основном бедняков и не считался особенно важным для армии, поэтому поддержка работы Герхарда в Bayer стала ослабевать.

Эффективное открытие метода концентрирования пенициллина, первого из антибиотиков, в 1940 г. стимулировало поиск других антибиотиков и химиотерапевтических средств, которые могли бы быть эффективными при лечении туберкулеза. Усилия по борьбе с туберкулезом привели к разработке тиосемикарбазонов, которые представляют собой универсальные соединения, используемые для лечения антибактериальных, противовирусных, противогрибковых и противомалярийных заболеваний. Между тем, в 1944 был открыт антибиотик Стрептомицин, но его несомненная эффективность при лечении туберкулеза была ограничена его склонностью к образованию резистентных штаммов бациллы. Эйфория, вызванная открытием стрептомицина, к тому времени сменилась значительным разочарованием из-за быстро растущего числа штаммов микобактерий туберкулеза, устойчивых к стрептомицину.

Вместе с Р. Бенешем, Ф. Мицшем и Х. Шмидтом Г. Домагк в 1946 сообщил о туберкулостатическом действии in vitro тиосемикарбазонов, из которых 4′-ацетил-аминобензальдегид (Контебен, Тибион) казался наиболее перспективным соединением. Герхард продемонстрировал их способность подавлять рост туберкулезной палочки в культуре. Но поскольку они вызвали повреждение печени, от них позже пришлось отказаться. Из-за своих многочисленных и опасных токсических побочных эффектов тиосемикарбазоны никогда не становились популярными в клинической медицине, но в течение многих лет они использовались в качестве “препаратов второго ряда” против микобактерий, устойчивых к одному или нескольким стандартным противотуберкулезным препаратам. Чуть позже была обнаружена эффективность П-аминосалициловой кислоты (ПАСК), а также ее значение в замедлении появления устойчивых штаммов.

Работа Домагка и его коллег с тиосемикарбазонами привела к чрезвычайно важному случайному открытию. В 1945 году В. Чорин сообщил о туберкулостатическом действии никотинамидов, и его результаты были повторно открыты Д. Маккензи, Л. Мэлоун, С. Кушнером, Дж. Дж. Олесоном и Ю. Субба Роу в 1948 г. Это не дало никаких практических результатов до тех пор, пока стало известно, что активные агенты никотинамидов были производными изоникотиновой кислоты. В 1951 г. Х. Х. Фокс попытался получить изоникотинальдегид-тиосемикарбазон. Промежуточный продукт, изоникотиноилгидразин (изониазид), был протестирован в больнице Си Вью в Нью-Йорке в 1952 и с тех пор стал одним из самых эффективных и надежных лекарств при лечении туберкулеза.

«Препарат от туберкулеза был его самым важным достижением», — говорит профессор Эккехард Грундманн, доверенное лицо Герхарда и его преемник в Эльберфельде, а не открытие сульфаниламидов, в том числе краситель, получивший Нобелевскую премию, продаваемый под торговым названием Prontosil.

Герхард Домагк обратился к самой большой проблеме из всех — химиотерапии рака. В течение 30 лет, начиная с 1925 года, Герхард писал многочисленные работы по экспериментальному образованию опухолей. В 1955 г. он обратился к химиотерапии злокачественных опухолей. А в 1956 объявил о разработке препарата, предварительно названного E-39, который в нескольких случаях тормозил рост неоперабельных раковых опухолей.

Он экспериментировал в основном с этилен-иминохинонами, но успех ускользнул от него, как и от многих других работников в этой области. В письме, процитированном Коулбруком, он писал:

В 1958 году Герхард опубликовал свои результаты, полученные с этил-энеиминохинонами и их производным Тренимоном. Хотя тогда эти результаты были многообещающими, позже они остались неподтвержденными. Домагк считал, что конечная цель химиотерапии — вылечить и контролировать рак, и был убежден, что это станет возможным в будущем.

Профессор Домагк опубликовал несколько статей в медицинских журналах. Его результаты в значительной степени обобщены в его нескольких книгах:

• Chemotherapie bakterialer Infektionen (Лейпциг, 1939; третье издание, 1944), написанное с Карлом Хеглером;
• Патологическая анатомия и химиотерапия инфекционных заболеваний (Штутгарт, 1947);
• Chemotherapie der Tuberkulose mil den Thiosemikarbazonen (Штутгарт, 1950), написанные с К. Арольдом и другими.

В 1958 году Мюнстерский университет присвоил Домагку звание профессора, и после его ухода из IG Farbenindustrie он работал в этом университете над исследованиями рака. Его многочисленные награды включали почетные степени шести университетов. Уйдя в свой старый университет в Мюнстере, когда лабораторная работа была для него больше не возможна, он посвятил себя экспериментальному (химиотерапевтическому) изучению карциномы и распространению современных знаний о ней среди студентов и других, заинтересованных в ней. Его отдыхом было рисование.

В 1961 году Г. Домагк выразил убеждение, что химиотерапия Рака «сегодня имеет лучшие экспериментальные основы, чем операция или облучение».

Домак любил свою карьеру всю свою жизнь, был смиренным и сострадательным и никогда не удовлетворялся своими достижениями. Однажды он сказал:

Герхард Домагк был почетным доктором университетов Болоньи, Мюнстера, Кордовы, Лимы, Буэнос-Айреса и Гиссена.  До конца своей жизни ученый трудился над изучением страшнейшей болезни, он пытался найти такие лекарства, которые были бы способны разрушить раковые клетки. Но, к великому сожалению, устремлениям исследователя не суждено было осуществиться. 24 апреля 1964 года, доктор Домагк умер от сердечного приступа на своей вилле в деревне Бурберг в Шварцвальде. Ему было 68 лет. Когда Домагк умер, он был выдающимся ученым: помимо Нобелевской премии, он был удостоен звания кавалера Ордена за заслуги в 1952 г., был награжден Большим крестом Гражданского ордена здоровья Испании в 1955 г., орденом Солнца Перу,  орденом Pour le mérite в области науки и искусства. Ему были вручены также следующие награды и отличия: Золотая медаль Пауля Эрлиха и Премия Пауля Эрлиха Франкфуртского университета ( 1956); Иностранный член Британской академии наук и Королевского общества (1959); Почетный член Немецкого дерматологического общества (1960); Японский орден «За заслуги перед восходящим солнцем» 2-го класса (1960 г.). Его могила находится на лесном кладбище Лаухейде к северо-востоку от Мюнстера.

Почти 20 улиц по всей Германии носят имя доктора. Медицинский факультет, университетская клиника и несколько институтов университета, в том числе Институт патологии Герхарда Домагка, расположены на Домагкштрассе в Мюнстере — всего в двух километрах от Фон-Осецки-штрассе.

Сегодня существует бесчисленное множество лекарственных препаратов, способных излечить от многих болезней. Сульфаниламидные препараты помогают в борьбе с инфекциями, останавливая рост бактерий. А в двадцатом веке, при жизни Герхарда первые сульфаниламидные препараты стали настоящим чудом, помогавшим бороться с тяжелейшими и неизлечимыми болезнями. Вклад в развитие медицины и фармакологии Герхарда Домагка очень велик. Доказательством этого может случить популярность сульфаниламидных препаратов в современной медицинской практике. Они обладают бактериостатическим действием и имеют широкий спектр действия. Всю свою жизнь ученый Герхард Домагк стремился к тому, чтобы обеспечить человечество надежными и эффективными лекарственными лекарствами. И у него это получилось: ученый подарил нам не просто новое лекарство, а создал грозное фармакологическое оружие – Пронтозил.