© Medic Club.

Илья Мечников: биография кратко, вклад — фагоцитарная теория иммунитета, премия за труды

Илья Мечников с микроскопом

Мечников Илья Ильич, украинский: Ілля Ілліч Мечников, также известный как Эли Мечников – французская форма имени, которую Мечников принял в последние двадцать пять лет своей жизни (родился 15 мая 1845 г., Ивановка, Купянский уезд, Харьковская губерния, Российская империя [ныне Харьков, Украина] — умер 15 июля 1916 г., Париж, Франция), зоолог, натуралист, микробиолог – ученый 20-го века, опередивший свое время. Он был первым, кто дал экспериментальное обоснование феномена фагоцитоза и его роли как защитной реакции организма; описал два типа фагоцитов (макрофаги и нейтрофилы) и установил роль макрофагов в заживлении повреждений организма и элиминации мертвых клеток; так он заложил научные основы клеточной теории иммунитета. Исходя из этого, был признан «отцом клеточного иммунитета», а также предвестником теории естественного иммунитета и, за то, что узнал, как иммунитет борется с болезнями, разделил Нобелевскую премию 1908 года с немецким профессором Паулем Эрлихом. Внес большой вклад в развитие науки об инфекционной патологии, показав разницу между инфекционным процессом, бессимптомным переносом инфекции и устойчивостью к инфекции. В области сравнительной эмбриологии предложил модель эволюционного перехода от одноклеточных организмов к многоклеточным. Основы теоретической геронтологии были заложены Мечниковым. Предложил теорию старения, которая рассматривает это явление как результат самоотравления организма продуктами жизнедеятельности и микробными токсинами. Молочнокислые продукты, содержащие бактерии Lactobacillus bulgaricus, были рекомендованы им в качестве здоровых пищевых добавок, что явилось первым введением концепции пробиотиков. Также высказал идею биологической защиты растений. 

Ключевые даты

Илья Мечников: ранние годы

Семья и детство

Илья Ильич Мечников родился 3 мая (15 по новому стилю) 1845 г. в семье офицера охранного отделения, помещика в украинских степях — Ильи Ивановича Мечникова. Семья отца происходила из старомолдавского боярского рода Милеску-Спатару. Фамилия Мечников является переводом молдавского титула Spataru, или «spadăare», что означает оруженосец, носитель меча (фехтовальщик или канцлер), так как его отец был потомком канцлера Юрия Стефановича, внука Николае Милеску. А мать будущего ученого — Эмилия Невахович Львовна еврейского происхождения, но крещенная лютеранкой была дочерью известного русско-еврейского литератора и основателя Хаскальского движения в России — Льва Неваховича, который обратился в лютеранскую веру в ответ на преследования евреев в царской России. Братья Эмилии Невахович: Михаил Львович был карикатуристом, издателем первого в России юмористического журнала «Ералаш». Второй брат — Александр Львович — драматург, заведовал репертуаром Императорских театров. С нетерпением и особой любовью ждали родители появления своего маленького Илюши. К моменту его рождения семья переехала из Санкт-Петербурга в свое родовое имение, находящееся под Харьковом в селе Ивановка, но вскоре переехали в более просторный дом в другом конце того же Купянского уезда в деревне Панасовке, ныне село Мечниково, где будущий учёный провёл детские годы.

Илья Ильич был младшим ребенком в многодетной семье, а потому самым любимым всеми, особенно матерью. Все дети были хорошо образованы и обучены, но каждый из них встретил свою судьбу. Например, его старший брат Лев стал выдающимся географом и социологом. Другой старший брат — Иван Ильич, служил как губернский прокурор в Туле и стал прототипом главного героя романа Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича». (Толстой не изменил ни настоящего имени, ни настоящего отчества в рассказе). Их детство прошло под пение дивных птиц, мягкий шелест листвы, колыхание высокой травы и звонкое журчание речной воды. С каждым годом Илья все больше и больше отличался от своих братьев и сестер. Он любил нежиться на природе, наслаждаясь мягкими ветрами и наблюдать за передвижением белоснежных облаков на ярко-голубом небесном фоне. Природа восхищала его. С самых ранних лет его считали талантливым мальчиком. Современники говорили, что:

Мать ученого И.И. Мечникова — Эмилия Львовна Мечникова (Невахович)

Он любил сидеть с красивой книжкой с картинками о животных, ловить жуков и бабочек, наблюдать за природой и размышлять о тайнах Вселенной. Он страстно желал разделить радость созерцания мира со всеми, кто был рядом. Он даже собирал собственную аудиторию из крестьянских детей и рассказывал им о природе, о мире и обо всем, что знал или видел. Он просто не мог быть без слушателей, поэтому вдохновлялся вниманием, он раздавал монеты и лакомства крестьянским детям, которые приходили его слушать.

Эмилия Львовна души в нем не чаяла, стараясь обеспечить своему сыну всестороннее раннее развитие. Наверное, именно мать решила, что ее сын будет ученым, и сделала все возможное, чтобы поддержать и развить в нем интерес к искусству, музыке и естественным наукам. Она поощряла Илью, когда тот собирал гербарий, начинал коллекционировать насекомых или когда читал другим детям свои заметки об окружающем мире. Но, несмотря на кажущуюся общительность, Илья был довольно вдумчивым, серьезным, внимательным и целеустремленным ребенком.

В 1851 году Мечниковы переехали в Харьков, но летние месяцы обычно проводили в своем загородном поместье, в Панасовке. Известно, что летом 1853 года для подготовки к поступлению в гимназию одного из старших братьев Ильи, тринадцатилетнего Льва Мечникова, в Панасовку из Харькова был приглашен в качестве наставника студент-медик, дворянин православного вероисповедания Николай Ходунов, который на тот момент учился на пятом курсе медицинского факультета. Именно он стал для И. И. Мечникова первым проводником в мир естественной науки, поскольку очень скоро, помимо своего подопечного Льва, репетитор стал обучать и любопытного Илью. На экскурсионные прогулки, которые проводил наставник с целью наглядного обучения Льва ботанике, брали и маленького Илью. Проявив живой интерес к изучаемой дисциплине, он привлек к себе внимание учителя. Однажды он невольно стал свидетелем «‎лекции о природе лягушек», прочитанной семилетним барином своим крестьянам. Профессор был впечатлен услышанным и, конечно же, рассказал коллегам о молодом даровании из села Панасовка. Таким образом, Слава Мечникова-лектора распространилась в стенах Одесского университета задолго до того, как Мечников-доцент присоединился к университетской кафедре. Знакомство с этим студентом медицинского факультета, по признанию самого И. И. Мечникова, дало ему «первый толчок» к занятиям наукой. Он мотивировал его заниматься естествознанием, особенно ботаника и геология. Илья читал лекции по этим предметам своим братьям и сестрам и другим детям. 

Образование

Вернувшись с семьей из летней резиденции, Илья потратил все свои «карманные» деньги на покупку книг по естествознанию и жадно изучал эту область наук, несмотря на все трудности, связанные с отсутствием надлежащей подготовки. В 1856 году Илья сразу же поступил во второй класс 2-й Харьковской мужской гимназии, где учился с большим удовольствием и поражал учителей и товарищей своими способностями. С 4-го класса 13-летний Мечников сосредоточился на естествознании, ботанике и биологии, оставив за пределами своего внимания остальные предметы, а доучившись до шестого класса, начинает слушать лекции медицинского факультета Харьковского университета. Помимо получения более глубоких знаний, он преследовал еще одну цель — познакомиться с настоящими учеными и обратиться к ним с просьбой о возможности поработать в научной лаборатории. Молодой профессор по физиологии Иван Петрович Щелков первый из университетских лекторов сумел разглядеть в юном Мечникове будущего ученого и дал свое согласие на частные уроки с ним. Под его руководством начал изучать довольно молодую и развивающуюся науку для того времени — гистологию, изучения микроскопической структуры тканей. Жадно читает книги по ботанике и зоологии. При переходе в седьмой класс гимназии 16-летний юноша написал рецензию на руководство профессора Леваковского по геологии. Это было его первое печатное произведение.

Мысли о науке не покидают Мечникова ни на минуту. Он восхищается устройством мира и думает о законах природы. Он активно изучает литературные издания, проводя много времени в библиотеках и представляя себя на месте других уже известных ученых. В это время Мечников прочитал «Историю цивилизации в Англии» Генри Томаса Бакля и усвоил ее главный постулат; что прогресс цивилизации зависит от развития науки. Во время учебы в Харьковском лицее он проявил интерес к идеям социализма, материализма и атеизма. Также на этом этапе он смог наблюдать за живыми существами в микроскоп. Это дало возможность Илье наблюдать пищеварение у сувоек и, как ему показалось, подметил некоторые еще неизвестные науке явления. В семнадцатилетнем возрасте Мечников пишет первую научную статью «Некоторые факты из жизни инфузорий» и поспешно подает в «Бюллетень Московского общества испытателей природы». Статью гимназиста приняли к печати, однако вскоре И. И. Мечников обнаружил в статье ошибку: распад инфузорий он принял за размножение и отозвал свой материал. Это свидетельствует о горячем желании юного ученого получить признание в академическом мире, но, вместе с тем, о его ответственности и понимании возможных последствий скоропостижных выводов. Статья была все же в 1885 г. без ведома Мечникова была опубликована в «Вестнике естественных наук».

В 1862 году Мечников окончил гимназию с медалью. Мать Мечникова убедила его продолжить учебу в области биологии. Она отговорила от изучения медицины, потому что считала, что сын слишком чувствителен для такой карьеры. Заслужив одобрение матери на изучение физиологии и зоологии, которым все больше и больше посвящал свою жизнь, будущий студент особенно заинтересовался темой протоплазмы, что и потталкнуло его на один довольно рискованный поступок — отправится на учебу в Вюрцбургский университет, чтобы учиться у Рудольфа фон Келликера. В то время Германия была местом, где развивались знания о тканях и клетках, и утверждалась клеточная теория. Приехав в Германию, Илья направляется прямиком в это учебное заведение, в надежде на то, что ему удастся поступить туда на обучение. Однако его планам не суждено было сбыться – немецкий семестр начался не в сентябре, и до занятий оставалось еще целых полтора месяца. Казалось бы, что это не такой уж длительный срок и можно было бы подождать. Но Мечников находился совершенно один в чужой стране, даже не зная немецкого языка. Разочарованный, одинокий и сбитый с толку, он поспешил вернуться домой, довольный тем, что у него есть сувенир — книга Чарльза Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора». Именно за ее изучение берется молодой и неумный Илья. Чтение «Происхождения видов» оказало на него сильное влияние и переориентировало его натуралистические концепции. Спустя год, выходит в свет его рецензия на данную книгу. 

Фотографии Ильи Ильича Мечникова, студента Харьковского университета. Харьков. 1860-е.

«Объединив человека с животным миром по общему происхождению, Дарвин, таким образом, укрепил надежду на решение проблемы человеческого существования с помощью законов, управляющих живыми существами», — вспоминал Мечников.

Познакомившись с работами Дарвина, Мечников с тех пор стал стойким эволюционистом и увидел свое призвание в дальнейшем развитии этой теории. Молодого ученого волновало происхождение многоклеточных организмов от одноклеточных и происхождение хордовых от беспозвоночных. Ответы на эти вопросы может дать изучение личинок беспозвоночных. Поэтому Мечников мечтал как можно скорее окончить университет и перейти от теоретической науки к практическим исследованиям. Для этого в 1863 Мечников снова поступает на обучение, но только уже в Харьковский университет на естественное отделение физико-математического факультета. Здесь в этом же году, семнадцатилетний студент, сделал свое первое открытие и опубликовал в немецком медицинском журнале «Архив анатомии, физиологии и научной медицины» («Archiv für Anatomie, Physiologie und wissenschaftliche medicin») свою первую научную работу по гистологии под названием «Untersuchungen uber den Stiel der Vorticellen», род простейших. Устремленный к будущими научным открытиям, а возможно и огорченный своей неудачной попыткой поступления в западноевропейский вуз, Илья не хотел тратить продолжительное время на харьковские лекции, а мечтал поскорее приступить к научной деятельности в кругу западных ученых. Отучившись в университете всего два года из положенных четырех, в 1864 г. Мечников И.И. заканчивает бакалавриат по естественным наукам, который позже он расширил в различных немецких университетах (Геттингене и Мюнхене). Успешно сдав экзамены и предоставив научное сочинение, был утвержден в степени кандидата естественных наук. Но отпускать перспективного ученого университет не хотел. Поэтому было принято решение оставить его стипендиатом для подготовки к защите диссертации. 

Харьковский университет, который окончил И.И. Мечников в 1864 г.

Мечников: исследования и премия Карла Эрнста фон Баэра

В возрасте 19 лет Илья продолжил обучение в Германии и Италии, работая над кандидатской диссертацией. К этому времени Мечников стал убежденным эволюционистом-дарвинистом, считающим беспозвоночных предками более совершенных форм жизни. Объектами его исследований были планарии — плоские черви и головоногие моллюски. Мечников исследовал особенности развития этих животных, пытаясь ответить на вопросы о происхождении многоклеточных организмов и механизмах дифференцировки тканей. Таким образом, Мечников развил новую область естествознания — сравнительную эмбриологию.

Ему нужно было сделать диссертацию, и сначала он отправился исследовать морскую фауну острова Хельголанд (Heligoland) в Северном море. Здесь ботаник Фердинанд Кон дружески рекомендовал Рудольфа Лейкарта, великого систематика, работавшего в Гиссенском университете. В Гиссене на съезде Илья Ильич знакомится с зоологом Лейкартом и вместе с ним приступает к исследованиям нематод. Однако в 19 веке этот остров пользовался большой популярностью среди европейцев высших слоев как спа-курорт, поэтому средства И. И. Мечникова, несмотря на жесточайшую экономию, быстро закончились. Тем не менее, к тому времени талант молодого ученого уже успел привлечь к нему внимание коллег, которые помогли ему продолжить занятия наукой. В частности, немецкий зоолог Рудольф Лейкарт (1822-1898) отправил письмо Н. И. Пирогову (который в то время руководил заграничными занятиями молодых ученых, готовившихся к профессорской деятельности в Российской империи) с просьбой похлопотать за И. И. Мечникова. Пирогов пошел навстречу и добился от министерства народного просвещения выделения молодому ученому государственной стипендии на два года. Благодаря этой поддержке, И. И. Мечников смог продолжать свои исследования и защитить две диссертации (магистерскую в 1867 году и докторскую в 1868 году).

Остров Гельголанд в Северном море — место первой научной командировки Ильи Ильича. На переднем плане военный порт, на заднем сам остров.

Именно в лаборатории Лейкарта, исследуя размножение круглых червей, Мечников сделал свое первое научное открытие чередования поколений (полового и бесполого) у нематод. Поколения, ведущие паразитический образ жизни являются гермафродитами (двуполыми), а формы, свободно живущие вне организма — хозяина, как открыл Мечников, оказались раздельнополыми. Обнаруженное в 1865 году внутриклеточное пищеварение у одного из плоских червей, наблюдение повлияло на его более поздние открытия. В Гиссене Мечников также читал «Фюр Дарвин» Фрица Мюллера. Немецкое увлечение теорией эволюции сильно повлияло на него. Он лихорадочно работал, и у него начались сильные переутомления глаз. Из-за этого недуга какое-то время не мог использовать свой главный исследовательский инструмент — микроскоп. Когда Лейкхарт не признал его соавтором в своих публикациях, Мечников, возмущенный таким поступком, написал статью, в которой обвинил его в присвоении чужого открытия и в гневе уехал в Неаполь, чтобы начать работу с Александром Ковалевским в новой области сравнительной эмбриологии.

Переехав в Италию, на живописных берегах теплого Средиземного моря ищет материал для своих исследований, выступая в роли исследователя. Средиземное море богато своими дарами, и Мечников в этом скоро убеждается. Бесчисленное множество моллюсков, разнообразие медуз, обилие морских губок и иглокожих. Здесь, находясь под жаркими лучами солнца и обдуваемый легкими теплыми ветрами, Илья Мечников, сам того не ведая дает начало новой научной дисциплине. Он работает не покладая рук, стремясь узнать как можно больше про развитие зародышевых листков у эмбрионов беспозвоночных — предмета, менее изученного в то время, чем подобное развитие у эмбрионов позвоночных. И даже не смотря на то, что у него начинаются проблемы со зрением, ставшие причиной серьезного заболевания глаз, он не отступает от своих научных убеждений. Очень быстро исследователь убеждается в том, что зародышевое развитие беспозвоночных протекает по схожим законам развития высших позвоночных существ. Например, развитие эмбрионов и тех и других начинается с трех зародышевых листков. Именно эти листки и служат в дальнейшем основой для развития определенных органов и тканей.  

Мечников излагает все свои мысли и заключения на бумаге и вскоре у него накапливается достаточное количество материала для создания собственной научной работы по эмбриональному развитию каракатиц Sepiola и ракообразных Nebalia. Ее он пишет не один, а в соавторстве с другим талантливым молодым русским биологом Александром Ковалевским, также проводящим исследования в данной области науки. Его задача была прервана вспышкой холеры в Неаполе, и Мечников решил продолжить свои исследования в Германии. Для этого отправился в Геттинген, где некоторое время работал с профессором В. М. Кеферштейном, а затем с анатомом Генле. Эти занятия оказались недолгими. В результате неудач осознает, что совершенно неспособен к занятиям, не имеющим связи с волнующими его проблемами науки. Только увлекшись интересной проблемой, мог терпеливо экспериментировать. Много лет посвятил изучению сравнительного развития зародышевых слоев низших животных. Как и многие зоологи периода, сразу после возникновения видов, Мечников постоянно стремился показать, что в своем развитии низшие животные следуют плану, аналогичному плану высших животных. Таким образом, он попытался установить определенную связь между двумя разделами и дополнить теорию эволюции. Следующим летом он поехал в Мюнхен учиться у Зибольда. Из Мюнхена вернулся в Неаполь в связи с начавшейся в 1866 году войной между Пруссией и Австрией.

Записи от руки и рисунок беспозвоночных
Записи от руки и рисунок беспозвоночных

Заметки, выписки и записи наблюдений и опытов И.И. Мечникова по зоологии беспозвоночных и другим вопросам. 1861-1865 гг.

Начало карьеры

Во время работы над кандидатской диссертацией в Неаполе Мечников познакомился с доктором Сеченовым, который был там в отпуске. Через несколько лет Сеченов рекомендовал Мечникова на должность профессора Санкт-Петербургской медицинской академии. Однако Ученый совет, состоящий в основном из докторов, презирающих биологическую науку, отклонил кандидатуру Ильи Мечникова. Профессор Сеченов покинул академию в знак протеста, оставшись практически без средств к существованию. Поэтому, вернувшись в Одессу, Мечников сразу же пригласил Сеченова в Одесский университет профессором естественнонаучного факультета. Сеченов с радостью принял предложение Мечникова, и два именитых друга работали вместе в Одессе долгие пять лет. Надо ли говорить, какое это было время, как для Одесского университета, так и для всего города! Две Звезды вселенского масштаба сияли в стенах одесской альма-матер, сила их талантов пробуждала в юных умах горячую любовь к биологии. Илья Ильич неоднократно с удовольствием вспоминал этот период своей жизни в Одессе. «Сеченов отличался исключительно добрым и мягким сердцем». Два профессора стали большими друзьями, и Сеченов нежно назвал Мечникова «мамой» за заботу, которую Мечников проявил к своему российскому коллеге. Кто еще, как не Сеченов и Мечников, олицетворявшие светскую элиту Одессы, были так востребованы во всех событиях жизни города.

После повторных совместных исследований в Неаполе Ковалевский и Мечников вернулись в Россию, чтобы получить докторскую степень в Санкт-Петербурге. За свой научный труд в 1867 году они вдвоем получают премию Карла Эрнста фон Баэра, присужденную первооткрывателем человеческой яйцеклетки за их работу по развитию зародышевых листков у эмбрионов беспозвоночных. Именно эта работа стала основополагающим фактором для образования новой научно-биологической дисциплины – эволюционной эмбриологии. В том же году на основании представленных научных работ без всяких экзаменов Мечников получает ученую степень магистра зоологии в Харьковском университете по эмбриологической морфологии головоногих моллюсков, подчеркнув сходство между первым развитием этих и позвоночных. Магистерская степень давала право Мечникову начать педагогическую деятельность в русских университетах. Но Илья Ильич уже остановил свой выбор на Одесском университете. Уже осенью он получил уведомление об утверждении его в должности доцента на кафедре зоологии Новороссийского университета. В свои 22 года молодому учителю часто приходилось читать лекции ученикам, которые были намного старше его. Конечно, это было очень сложно, но возможность реализоваться, заниматься любимым делом, очень его вдохновляла. 

Вскоре он был втянут в полемику со старшим коллегой по поводу посещения Российского съезда естествоиспытателей. Конфликт был разрешен, но Мечников считал, что атмосфера в университете в Санкт-Петербурге будет более благоприятной для работы и преподавания, и когда ему предложили место преподавателя зоологии и до начала учебного года заграничную командировку, он с радостью согласился. В 1868 году защитил докторскую диссертацию в Петербургском университете и в том же году начал работать там доцентом. Этот переезд оказался разочарованием, поскольку условия работы были во всяком случае хуже, чем в Одессе. Мечников еле сводил концы с концами. Денег было мало, и он был вынужден преподавать в Горном институте без всякого удовлетворения, так как студенты не интересовались зоологией. Здесь у него случился первый депрессивный эпизод. В причинах не было недостатка, там не было ни средств, ни лаборатории, а его коллеги не оказали ему никакой помощи.

Личная жизнь

Единственным светлым пятном в этой трудной жизни была семья Бекетовых, у которых он познакомился со своей первой женой, Людмилой Васильевной Федорович, племянницей профессора Андрея Николаевича Бекетова. Когда она ухаживает за ним во время его болезни, ученый влюбляется в нее и решает жениться, хотя к тому времени «Лю», так ласково называл он свою возлюбленную, заболела сама. И не просто заболела — после вирусной инфекции у неё началась чахотка. Несмотря на её болезнь, в 1869 году они женятся и начинают строить свою семью. Молодые люди искренне любят друг друга и радуются каждой совместно проведенной минуте. Мечников надеялся исцелить любимую жену, используя все свои силы как ученого и любящего мужа. Состояние здоровья жены заставило его искать более мягкий и более благоприятный климат в поисках выздоровления. Он переехал из холодного Петербурга в Одессу, став профессором зоологии и сравнительной анатомии в Новороссийском университете в 1870 году. Его интересы были сосредоточены на сравнительной эмбриологии, внутриклеточном пищеварении простых организмов, роли фагоцитов в процессе пищеварения и биологических методах борьбы с вредными насекомыми. Затем оставил преподавание в Одессе и увез жену на Мадейру, где они рассматривали возможность открытия книжного магазина. Он чередует свое пребывание на острове с работой в России, что необходимо для поддержания своего экономического положения. К сожалению, подобному счастью суждено было длиться не долго. Спустя четыре года, 20 апреля 1873 года, Людмила умирает от страшной, мучительной и неизлечимой в ту пору болезни – от туберкулеза.

Мечников настолько поражен случившимся, что впадает в депрессионное состояние. Он тоскует по своей жене и страдает от ее потери. Мрачные мысли все чаще и чаще посещают убитого горем мужа. В конце концов, он совершает попытку самоубийства. Приняв огромную дозу морфия, Илья Ильич пытается свести счеты с жизнью. Но, к счастью для себя и для всего мира, он не умер. Депрессия затягивается и усугубляется. Единственное, что способно хоть каким-то образом вернуть его к жизни – это научная работа. После периода трагедии и истощения, связанного со смертью его первой жены, Мечников медленно вернулся к своей научной работе, но его зрение не восстановилось в достаточной степени, чтобы позволить работать с микроскопом. Вместо этого он запланировал антропологическую поездку  в калмыкские степи Астрахани и Ставрополя, где он наблюдал за туземцами и проводил сравнительные физические измерения. Он пришел к выводу, что развитие монгольских туземцев было остановлено по сравнению с развитием кавказской расы, хотя относительные пропорции тела были такими же. Он объяснил отставание калмыков состоянием легкого, но хронического опьянения, которое было следствием привычного употребления кисломолочных продуктов. Спустя годы он вернулся к этой идее в другом контексте.

Поездка помогла Мечникову оправиться от лишений предыдущих пяти лет и восстановила зрение. Он снова вернулся к своей работе в Одессе, к которой был отозван в 1872 году. Мечников к этому времени уже был хорошо известен в научном мире. Он опубликовал двадцать пять статей, большинство из которых касалось развития и характеристик беспозвоночных, и Одесса предоставила ему обширный материал для сбора морской фауны. На этом этапе Мечников уже обратил свое внимание на процесс пищеварения, в частности, на механизм пищеварения как критерий эволюции развития. Более того, он является успешным и популярным лектором, и очень любим своими студентами. Борясь с приступами депрессии, Илья Ильич напряженно работает в недавно созданных лабораториях. Он снял квартиру над домом, принадлежавшим большой шумной семье, и там познакомился с 15-летней дочерью хозяина Ольгой Белокопитовой, которая изучала естественные науки. Однажды Ольга Николаевна Белокопытова, попросила Мечникова давать ей уроки по зоологии и он охотно согласился. Наставничество быстро переросло в роман, и в 1875 году они поженились. Выйдя замуж, Ольга едва повзрослела, но оказалась любящей женой, бесценным помощником и его будущим биографом. Ученый всю жизнь называл ее «мое дорогое дитя, моя милая девочка», но и в старости было трогательное обращение к ней «моя мама».

Юная Ольга стала для Мечникова не только заботливым другом и помощницей, но и вдохновением, музой, светом и самой жизнью. Даже если судьба на время разлучила их, не было ни одного дня, когда бы они не писали друг другу письма. Дочь маршала одесского дворянства Ольга была одной из самых одаренных учениц Мечникова и красивой девушкой. Её восхищение мужем и учителем сделало Мечникова настоящим героем, способным перевернуть научный мир. Ольга не только помогала Мечникову в науке, но и успешно вела бизнес в его имении Поповка. На заработанные мужем деньги она построила школу для крестьянских детей (кстати, школа работает по сей день), рисовала картины, устраивала выставки, лечила крестьян, а после смерти ученого хранила все его записи и опубликовала воспоминания мужа. Надо ли говорить, что именно Ольга дала мужу все необходимое, чтобы из убежденного пессимиста сделать Мечникова большим оптимистом и жизнелюбивым человеком.

  • Профиль девушки с заплетенной косой вокруг головы
  • Ученый и 2 девушки в длинных платьях сидят, молодой парень стоит рядом
  • Мужчина в анфас и женщина положив руки ему на плечо в профиль

На фото: а) Ольга Белокопытова в юности. 1873. б) Супруги Мечниковы с братом и сестрой Ольги Мечниковой (Белокопытовыми). 1887 г. в) Илья и Ольга Мечниковы. 1905 год.

Так случилось, в 1880 году Ольга заболела паратифом, и это совпало с дальнейшим ухудшением условий его работы в Одесском университете, вызванным политическими волнениями. Депрессия Мечникова обострилась, и он снова предпринял попытку самоубийства, на этот раз, сделав себе прививку спирохетами возвратного тифа. Как истинный ученый, Мечников затем попытался определить, может ли агент, вызывающий болезнь, передаваться через прививку его крови! К счастью, он вылечился от возвратного тифа, и Ольга тоже пережила болезнь. Примерно в это же время оба её родителя умерли по не связанным друг с другом причинам, оставив им значительное наследство. Обретя финансовую независимость, Мечников смог покинуть Россию и в конечном итоге оказаться в Институте Пастера в Париже, Франция. Однако именно в его первом пункте назначения в Мессине, Италия, была подготовлена почва для его важного открытия фагоцитоза.

В последующие годы политическая ситуация в России начинает усугубляться в связи с убийством Александра 2, одного из самых прогрессивных царей своей эпохи, просветителя и освободителя, который отменил крепостное право, провел судебную и образовательную реформы. В вузах началась волна реакции. Университетские сплетни, политические игры и прочая неуместная возня раздражали великого ученого. Находясь в стороне от какой-либо политики, он очень беспокоился о студентах, участвовавших в студенческих беспорядках, организуя ряд выступлений в защиту студенчества, и тем самым самым рисковал быть исключенным из университета. Особенно его раздражали провокаторы профессора, подталкивающие студентов к необдуманным действиям. Мечников всегда был вне политики; однако давление реакции коснулось и его. Из-за этого молодой исследователь, пытающийся благодаря научным исследованиям забыть прошлые печали, не может сосредоточиться на науке. После ухода с должности в 1882 году профессор Мечников навсегда закончил педагогическую работу в России и продолжил свои эксперименты в своей домашней лаборатории, изучая патологические микробы. 

Лето 1882 Мечниковы провели в имении Поповке, полученном его женой в наследство. Заражение жуками уничтожало зерновые поля, и Мечников изучил насекомых и обнаружил, что некоторые из них умерли от грибковой инфекции, которая является паразитом жуков и вызывает у них большую смертность. Он задумал использовать грибок  для  борьбы с жуком. После экспериментов с идеей в лаборатории он добился определенных успехов в ее реализации в полевых условиях. Это исследование послужило отправной точкой для его интереса к инфекционным заболеваниям. Удивительно похожая цепь событий произошла в карьере Пастера, который в будущие годы сыграет значительную роль в жизни Мечникова.

Мечников: теория фагоцитоза

Стремясь продолжить исследования в области сравнительной эмбриологии морской фауны, Мечников вместе с Ольгой, двумя сестрами и тремя братьями жены переехал в Мессину до окончания учебы и во время путешествия по Италии. В Мессине происходит перелом в научной деятельности Ильи Ильича. Он меняет вектор своих исследований: из зоолога в один прекрасный момент, превращаясь в патолога. Произошло данное перевоплощение, когда его жена, невестки и зятья посещали цирковое представление. Глядя на подвижные клетки прозрачной личинки морской звезды, ему пришла в голову следующая теория: «Эти блуждающие клетки в теле личинки морской звезды питаются пищей… но они также должны поглощать микробы! Конечно, блуждающие или подвижные клетки защищают морских звезд от микробов! Наши блуждающие клетки, белые кровяные тельца нашей крови, должны быть теми, которые защищают нас от вторжения микробов, они, несомненно, являются причиной нашего иммунитета против болезней, именно они не дают человечеству погибнуть от вредных бацилл». И, чтобы проверить свою гипотезу, ввел в них маленькие шипы садовых растений. На следующее утро заметил, что клетки внутри личинок больше не перемещались бесцельно, а вместо этого собирались вокруг инородных тел, как если бы они вытесняли их, явление, подобное воспалительной реакции у животных с сосудистой системой. Эти мобильные клетки произошли не от энтодермы, слоя, который дает начало пищеварительной системе, а из мезодермы. Мечников правильно рассуждал, что эти мезодермальные клетки могут служить для защиты животного от вторжений, и что это наблюдение имело очень широкое значение.

Рисунки И.И. Мечникова по сравнительному фагоцитозу с подписями к ним Ильи Ильича и Ольги Мечниковой. 1883-1900 гг.

Таким образом, формировалась теория фагоцитоза. Мечников предположил, что при соответствующих условиях клетки-защитники в организме будут вырабатывать иммунный ответ, атакуя и поглощая чужеродные вещества. Проникновение различных частиц в лейкоциты позвоночных было описанным явлением, но он первым понял его масштабы как защитный механизм организма от микробов. Конечно, до него можно было наблюдать феномен фагоцитоза: Вилиам Ослер (1849–1919), канадский врач, сообщил в 1876 году о наличии частиц углерода в клетках, взятых из легких шахтеров. В том же году Роберт Кох (1843-1910) идентифицировал бациллы сибирской язвы в белых кровяных тельцах, но Кох интерпретировал свое открытие как инвазию бактериальных патогенов в клетки-хозяева. Американский врач Джордж Миллер Стернберг (1838–1915) утверждал, что он первым в 1881 году предположил, что белые кровяные тельца могут поглощать и уничтожать бактерии. Однако он не визуализировал это явление и не изучал его позже. Современные ученые рассматривали фагоцитоз как способ снабжения клеток, а не как способ защиты организма. Заслуга Мечникова состоит в том, что он видел в этом процессе мощный фактор иммунитета многоклеточных животных. Следующие двадцать пять лет Илья Ильич посвятил развитию и популяризации своей теории. Как он позже объяснил:

«Именно в Мессине произошло великое событие моей научной жизни. До этого я был зоологом, а потом внезапно стал патологоанатомом».

В 1883 году пребывание в Мессине было прервано поездкой в Одессу для участия в Конгрессе врачей и естествоиспытателей, где Мечников произнес речь о «лечебных силах организма» и сделал предварительный просмотр своей работы по фагоцитозу. По пути на седьмой  съезд он посетил Вену и представил свое наблюдение Карлу Клаусу (1835–1899), немецкому профессору зоологии Венского университета, который предложил ему опубликовать свои результаты в своем журнале. Мечников не создавал слов фагоцит и фагоцитоз, именно Клаус предложил их из их греческого происхождения, означающего «пожирающие клетки». Слово «фагоцит» впервые появилось в заголовке статьи, все еще написанной на немецком языке. Затем была опубликована первая публикация о «внутриклеточном пищеварении» и первое появление концепции фагоцитоза. Помимо фундаментального значения для иммунологии, это открытие оказало заметное влияние на самого Мечникова. Это полностью изменило его взгляд на жизнь; он отказался от своей пессимистической философии и решил найти дальнейшие доказательства своей гипотезы.

Некоторое доказательство этого Мечников нашел в другом показательном эксперименте, он смешал дафнию, вид водяных блох, со спорами инфекционного грибка, и снова наблюдал фагоциты в действии: мобильные клетки блох окружали и поглощали инфекционные споры, точно так же, как белые кровяные тельца собирались в место инфицированной раны. Илья Ильич внес много спор в тело дафний и увидел, что клетки не справляются с обилием инородных частиц, и дафнии погибают. Позже он наблюдал аналогичные реакции у млекопитающих (кроликов), которые подвергались воздействию микробов, таких как сибирская язва, особенно менее вирулентных и ослабленных форм.

Рисунки И.И. Мечникова по теме «Инфекция дафний моноспорами бикуспидата и фагоцитирование их». 1884 г.

Мечников: лейкоциты

Ученый Мечников и дальше исследует этот удивительный механизм природной защиты организмов. Исследования наводят его на мысль о том, что клетки – фагоциты могут присутствовать и в организме человека. И действительно, его выводы оказываются абсолютно верными. В человеческом организме роль клеток-пожирателей исполняют белые кровяные тельца – лейкоциты, идентичные фагоцитарным клеткам низших микроорганизмов. Теория Мечникова утверждает, что болезнь надо рассматривать как борьбу между микробами, поступившими извне и лейкоцитами человеческого организма. Победа лейкоцитов увенчается выздоровлением, а воспалительная реакция, возникающая в организме, будет являться признаком их активного действия. С его точки зрения, «… сущность воспаления заключается в реакции подвижных клеток, а роль сосудистой и нервной систем имеет второстепенное значение. В самом простом выражении воспалительный феномен — это не что иное, как простая реакция мезодермальных клеток на внешний агент… ». Он считает, что причиной воспалений у человека обычно являются микробы. Следовательно, именно против этих злоумышленников должна быть установлена ​​борьба с мезодермальными мобильными клетками. Действие этих клеток будет сосредоточено на уничтожении микробов путем их переваривания, что приведет к исцелению. Исходя из этого, воспаление будет выражением защитной и исцеляющей реакции организма. и болезненные симптомы, которые его сопровождают, будут представлять собой выражение борьбы между мезодермальными клетками и микробами. Короче говоря, Мечников говорит нам, что:

«… фундаментальная концепция состоит в том, что, когда болезненный процесс вызывает нарушения в организме или когда в него вторгаются микробы, лейкоциты приходят ему на помощь, атакуют и охватывают захватчиков или уничтожают их прямым путем. давление … ».

Фагоцитарная теория иммунитета Мечникова — наука его наталкивается на глухую стену непонимания со стороны многих известных биологов. Кажется, будто ученый мир отвергает его заключения и не прислушивается к предоставляемым логическим выводам исследователя. Несколько лет подряд он пытается доказать свою правоту, все время проводя в лабораториях. Но его работы были отвергнуты защитниками гуморальной теории иммунитета. Вместо этого их поддержали различные гистопатологи, такие как Рудольф Вирхов (1821–1902). Вирхов сразу предупредил Мечникова: «Это может быть правдой, однако имейте в виду, что в университетах преподают обратное». Хотя Вирхов поддерживал его и опубликовал статьи в своей книге «Arehiv für patologische Anatomie und Physiologie und für klinische Medizin», теория фагоцитов противоречила многим общепринятым теориям того времени. В течение следующих нескольких лет Мечников искал доказательства, которые сводили к минимуму роль гуморального иммунитета и подчеркивали важность фагоцитоза. Мечников признал решающую роль иммунных компонентов сыворотки (антитела, комплемента) в приобретенном и специфическом иммунитете, но отрицал их участие во врожденном и неспецифическом. В конце 19 — начале 20 веков другие авторы продемонстрировали, что гуморальные и клеточные защитные механизмы организма действуют синергетически.

К 1886 году Мечников был хорошо известен как биолог, а также как микробиолог и патолог, и его снова пригласили в Одессу, где он преподавал с 1873 по 1882 год. В городе, ставшем в то время мировым центром иммунологии, был основан бактериологический институт, аналогичный институту Пастера в Париже. В Одессе предполагалось сочетание фундаментальных исследований и производства вакцины против бешенства. Илья Ильич возглавлял институт в 1886 году и примерно в 1887 году, обнаружил, что внутренняя борьба между врачами и его неспособность самому проводить вакцинацию, поскольку он не был врачом, в совокупности делали жизнь и работу там неприятными. В англоязычной версии его биографии жена Ольга говорит об этом так: «Он ушел из университета, в Одесском бактериологическом институте царил разлад, условия жизни в России были очень неблагоприятны для научной деятельности; одним словом, «препятствия сверху, снизу и со всех сторон, — как выразился Мечников, — постепенно привели его к решению покинуть родную страну»».

Париж. Исследования в лаборатория Института Пастера
Здание Института Пастера

Он и его жена путешествовали по разным центрам Европы в поисках подходящего места для проживания. Приехав с женой на Конгресс гигиенистов в Вену, он пытался остаться в немецкой лаборатории, но потерпел неудачу. Затем он решил поговорить с самим Пастером. Тогда в Париже строился новый институт. Он предложил ему лабораторию. Прежде чем принять предложение, он рассмотрел другие возможности, в том числе Институт Коха в Берлине, но, в конце концов, решил остаться в Париже. Именно Пастер встретил их очень радушно и дал Мечникову лабораторию, в которой он мог бы работать. В 1888 году Мечниковы переехали в Париж, где Эли проработал последние двадцать восемь лет своей жизни. По его собственному свидетельству, его годы в Париже были с научной и человеческой точки зрения лучшими в его жизни.

В столице Франции Мечников наконец-то, нашел то, что так много лет искал по всей Европе. Он быстро стал почитаемым членом узкого круга Института, где дружба и рабочие отношения были тесными. Участвуя в педагогической деятельности института, начал привлекать студентов в свою лабораторию и заставлял большинство из них работать, отвечая на различные возражения против теории фагоцитоза, выясняя, каким образом белые кровяные тельца притягиваются и поглощаются бактериями, или, определяя, как вообще работает механизм иммунитета. Среди его многочисленных талантливых учеников был Жуль Борде, в 1919 году получивший Нобелевскую премию за свою работу по фиксации комплемента или Александар Бесредка, который после его смерти станет его заменой в руководстве лабораторией. Еще один неугомонный и предприимчивый Владимир Коренчевский, позже ориентированный на физиологию старения, с удивительной жизненной траекторией. Помимо интенсивной исследовательской работы, Мечников посвятил себя распространению научных данных в форме статей, лекций и интервью. Посетил столько конференций, сколько мог, чтобы пропагандировать и защищать свою теорию фагоцитоза. Также работал над сравнительным изучением воспалительной реакции. В год, когда Кембриджский университет удостоил его почетной докторской степени, он провел серию докладов по этому предмету. В этих беседах Илья Ильич рассказал об истории различных теорий воспаления и их исследовании, и в основном о роли фагоцитов в животном мире. Лекции были посещаемы, и сам Пастер приходил. Позже серия была собрана в книге по сравнительной патологии и опубликована под названием Leçons sur la Pathologie Comparée de l’Inflammation в 1891 году, а в следующем году — в английском переводе. В том же году он изучал явление лихорадки на хладнокровных животных, но безуспешно.

Групповая фотография сотрудников, работающих в лаборатории
Сотрудники лаборатории И.И. Мечникова в Институте Пастера в 1889-1890 гг. На фото – В.А. Хавкин, Ф.К. Трапезников, Г.Н. Габричевский, К.Э. Вагнер, В.В. Половцев, И.И. Мечников и др.). Париж, 2 июня 1890 г.
Ученый в лаборатории сидя за столом держит в руке пробирку
И.И. Мечников в своей лаборатории в Пастеровском институте

В 1892 году, работая уже в Институте Пастера, он переживает очередную эпидемию холеры в Париже. Поставленный на 100% к исследованию, он решает проглотить «холерический вибрион», чтобы изучить на себе, как могут действовать его органические защитные механизмы. У холерного вибриона был своеобразный образ действия. В пределах одного сообщества некоторые люди заражались этим, в то время как другие казались невосприимчивыми. Понимание того, как развивается такой иммунитет, может привести к созданию вакцины. Напиток от холеры не вызвал у Мечникова болезни, поэтому он позволил добровольцу из своей лаборатории повторить тест. Когда первый доброволец тоже не заболел холерой, Мечников, не раздумывая, принял предложение второго. К его ужасу, молодой человек заболел и чуть не умер. Когда Мечников перенес свои эксперименты в чашку Петри, чтобы выяснить, что вызвало такую ​​заметную разницу, он обнаружил, что одни микробы препятствуют росту холеры, а другие стимулируют его. Мечников объяснил эти различия тем, что он считал дисбалансом между положительными кишечными бактериями, которые будут способствовать защите организма, и вредными, которые усиливают вредное действие зародыша-агрессора и которые будут теми же, к которым он приписывал процесс аутоинтоксикации, благоприятствующий старению. Затем он предположил, что бактерии кишечной флоры человека играют роль в профилактике заболеваний. И, рассуждал он, если проглатывание патогенной бактериальной культуры вызывает у вас отвращение, то проглатывание полезной культуры сделает вас более здоровым. Поэтому, решил он, правильное изменение кишечной флоры может помочь в борьбе с болезнями, от которых веками страдали люди. В 1894 году на Будапештском конгрессе он впервые признал совместимость клеточной и гуморальной теорий иммунитета. 

В конце века, в 1897 и 1898 годах, Мечников наблюдал, что полиморфы очень активны в поглощении бактерий и что макрофаги очень активны в поглощении других клеток. Затем ему пришла в голову идея, что «старческая атрофия человеческого тела могла быть вызвана фагоцитозом измененных тканей». Возможно, это было первоначальное представление о том, что позже стало известно как аутоиммунные заболевания. Что касается болезней пищеварительной системы, он изучал диарею, всегда соотнося их со своей любимой кишечной флорой. Он в значительной степени ответственен за дифференциацию, которая сохранялась в медицинских учебниках до середины 20 века, между диареей из-за брожения и гниения. Благодаря своей дарвиновской мысли он интерпретировал дистальную часть нашего пищеварительного тракта, толстую кишку, как не что иное, как остаточный органический компонент в рамках избирательной естественной эволюции вида. Это был бы бесполезный орган с биологической точки зрения, поскольку переваривание пищи уже завершено, когда она достигает своего уровня. С его точки зрения, «естественный отбор — это очень длительный процесс, который позволяет нам сохранять биологически бесполезные участки». Толстый кишечник не выполняет функции пищеварения, он находится в процессе исчезновения и будет вреден для организма до такой степени, что будет функционировать только как резервуар микробов, способствующих гниению, и, таким образом, усилит явления аутоинтоксикации. Он хранит фекалии, которые не могут быть удалены химическими веществами или слабительными.

Мечников считал, что у высших животных переваривание пищи происходит за счет различных пищеварительных ферментов, таких как пепсин, трипсин или энтерокиназа, вырабатываемых в разных органах (желудок, поджелудочная железа, кишечник …). Фагоциты также будут производить некоторые из этих ферментов, особенно из семейства трипсинов. Некоторые закваски, которым Мечников дал название «цитазы». «Иммунитет при инфекционных заболеваниях связан с физиологией клетки; фактически это связано с феноменом реабсорбции патологических агентов через внутриклеточное пищеварение. […] Изучение иммунитета с глобальной точки зрения относится к главе о пищеварении». Очевидно, именно его исследования фагоцитоза, роли макрофагов и «микрофагов» (нейтрофилов) вывели Мечникова на исторический Олимп и позволили ему за 100 лет после его смерти проникнуть в неожиданные пределы в области, в которой он был предшественником.

Согласно видению его жены, «в 1898 году, в возрасте 53 лет, у него возникло горячее желание жить. Этот жизненный инстинкт, несмотря на неизбежную эволюцию к старости и смерти, заставил его задуматься о дисгармониях человеческой природы. В эти моменты через свои мысли и переживания он чувствовал глубокую убежденность в том, что наука может успешно исправить эти дисгармонии, и, соответственно, он продолжал работать с новой энергией. Самостоятельно прописывалась «гигиеническая диета» на том основании, что причиной этого инволюционного процесса было отравление кишечными микробами. Основным принципом этой гигиенической диеты было воздержание от употребления сырых продуктов, которые могут занести токсичные микробы». Таким образом, мы достигаем поворотного момента в научной биографии Мечникова, из которого его исследовательская работа по существу сосредоточена на кишечных микробах — так называемой микробиоте — и их роли в стимулировании или замедлении темпов старения человека.

Эли Мечников продолжил свои исследования иммунитета, а также проблемы лихорадки и механизмов заражения. В 1900 году он представил на Международном конгрессе в Париже полное изложение своих исследований по теме фагоцитоза и завершил любые споры по этому поводу. Убеждая своих недоброжелателей в обоснованности своих теорий, он понимает, что необходимо краткое изложение различных теорий его и его противников. После чего начал писать большую и исчерпывающую книгу об иммунитете при инфекционных заболеваниях, которая выходит в 1901 году под названием «Невосприимчивость в инфекционных болезнях». Эта книга была великолепным обзором всей области сравнительной иммунологии и иммунологии человека. Можно найти чудесные и точные рисунки. Эта работа, конечно же, была защитой теории фагоцитоза, которую серьезно оспаривала гуморальная теория иммунитета. Интересно то, что к этому времени его теория приобрела большое количество последователей. Это не могло не радовать Мечникова, придавая ему новые силы и заряжая неуемным энтузиазмом. Работа немецких бактериологов, особенно Эмиля Беринга, Пауля Эрлиха и Роберта Коха, которая привела к открытию множества новых бактерий, токсинов и антитоксинов, укрепила веру тех, кто придерживался неклеточной теории иммунитета. Еще до того, как в 1905 году было выпущено английское издание Immunity in Infectious Diseases, два британских исследователя, Алмрот Эдвард Райт (1861-1947) и Стюарт Ранкен Дуглас (1871- 1936), выдвинули свою теорию опсонинов, согласно которой что-то в жидких частях крови помогает лейкоцитам перевариваться в бактерии. Отсюда начал вырисовываться компромисс. Постепенно он отказался от исследований иммунитета и сосредоточился на процессе старения. 

Рисунки фагоцитирующих лейкоцитов
Рисунки фагоцитирующих лейкоцитов.

Мечников: исследования старения и кишечной флоры

Мечников знал, что фагоциты не только защищают организм, но и поддерживают его, пожирая поврежденные ткани. Изучая образцы вскрытия пожилых людей, он пришел к выводу, что эти клетки поглотили часть их мозга и тканей тела. Примечательно, что после поедания фагоцитов результаты оказались одинаковыми в поврежденных органах и в старых. Когда Мечников смотрел, например, на дефектную ткань почек под микроскопом, он не мог сказать, были ли эти дефекты вызваны микробами, алкоголизмом, хроническим отравлением свинцом или старостью. Во всех этих случаях часть здоровых клеток почек была заменена рубцовой тканью. Точно так же в костях пожилых людей здоровый матрикс был съеден гигантскими клетками, что привело к остеопорозу. Точно то же самое произошло, когда в кости проникли микробы, вызывающие проказу или туберкулез. Тогда Мечников задавался вопросом: было ли старение просто хроническим заболеванием, вызванным микробами или ядами? Его ответ:

«Старение — это болезнь, которую нужно лечить, как и любую другую».

Он предположил, что фагоциты, спровоцированные инфекцией или отравлением, несут ответственность за разрушение тканей в пожилом возрасте. Другими словами, как и в его теории иммунитета, его любимые фагоциты снова получили статус звезды — но, что удивительно, они больше не герои, а злодеи. Старение представлялось ему как своего рода дарвиновская борьба между более сильными и более слабыми клетками.

Теперь мы знаем, что старение — чрезвычайно сложный процесс, управляемый сотнями генов. Фагоциты — лишь одна тема в этой симфонии. Их основная задача — поддерживать ткани в хорошем состоянии, даже если их накопленные эффекты приведут к повреждению в более позднем возрасте. Тем не менее, Мечников, уверенный, что определил злодеев, начал разрабатывать стратегии защиты тканей тела от фагоцитов. Может быть, вакцина могла уничтожить микробы, которые чрезмерно возбуждали фагоциты? Он безуспешно пытался приготовить вакцину из таких поразительных источников, как пищеварительные соки личинок моли, мух и навозных жуков, внутренности которых, как известно, уничтожают микробы.

Лейкоцит (тип фагоцита) пожирает эритроцит
ПИРУЮЩИЙ ФАГОЦИТ: Изображенный на фото зеленым, лейкоцит (тип фагоцита) пожирает эритроцит, показанный здесь пурпурным.

Мечников предположил, что фагоциты, спровоцированные инфекцией или отравлением, ответственны за разрушение тканей в старости.

В разгар этих исследований Мечников был достаточно небрежен, чтобы обсудить свои идеи с журналистами, которые раструбили отчеты о его исследованиях, как будто это было чудо в процессе создания. С тех пор они должны были ловить каждое его слово, называя его «успешным Понсе де Леоном», имея в виду испанского исследователя 16 века, который искал остров с фонтаном молодости, а вместо этого нашел Флориду. Удивляясь страсти, с которой Мечников читал свои публичные лекции, журналисты с удовольствием описывали его «маленькие озорные глазки», мерцающие за очками в тонкой оправе, лохматую бороду и «недисциплинированные волосы, лежащие кучей, спутанные, как пшеница после грозы». А Мечников, превратившийся в то, что сегодня назвали бы медийной личностью, никогда не разочаровывал ни их, ни читателей, обещая если не устранить, то хотя бы раскрыть механизмы старения.

«Ученые пренебрегают старением, которое, тем не менее, представляет собой проблему, представляющую большой интерес», — заявил Мечников в своей первой исследовательской работе по биологии старения в Annales de l’Institut Pasteur в 1901 году. В этой статье он обратился к самому явному признаку старения — к побелевшим волосам. Обнаружив пигментные клетки в седеющих волосах, Эли пришел к выводу, что подкласс фагоцитов заставляет волосы терять цвет, поглощая их пигмент. (Согласно современной науке, отбеливание волос — это генетически контролируемый процесс, связанный с тем, что волосяные фолликулы перестают вырабатывать пигмент. Но Мечников не совсем ошибся в своей интерпретации, поскольку фагоциты действительно играют роль в удалении пигмента во время нормального цикла роста волос).

Газеты получили массу удовольствия от этих результатов. Le Temps напомнила о знаменитом случае королевы Марии-Антуанетты, чьи волосы якобы поседели за ночь, прежде чем ее обезглавили. Le Figaro цитирует Мечникова, что женщины, которые завивают волосы горячим утюгом, возможно, задерживают их отбеливание, поскольку тепло может повредить клетки, поедающие пигмент. Le Petit Parisien процитировал известного парижского врача, предположившего, что недавно обнаруженные рентгеновские лучи могут быть даже более полезными, чем тепло, для защиты волос от «поедающих цвет клеток». Мечников тем временем пытался понять, почему мы умираем. Вскоре он разработал теорию старения, направленную на продление человеческой жизни.

Открытый Мечниковым механизм поседения волос.

Мечников Илья Ильич: картина, наблюдаемая под микроскопом — проглоченные макрофагом крупинки пигмента меланина перемещается по волосу. Подпись рукой Мечниковой Ольги: «Из волоса с моей щеки. Почти весь волос седой, но ещё не очень белый».

Мечников: теория старения

Значение Мечникова в мире «геронтологии» не ограничивается только тем фактом, что он ввел этот «термин» и заложил первые современные основы биогеронтологических исследований. Он определяет геронтологию как «науку о старении» и открывает это выражение множественному, разнообразному и гуманистическому подходу, который выходит далеко за рамки строго физиологического видения того, что представляет собой процесс старения. Для Мечникова изучение старения выходит за рамки простой биомедицинской концепции. В этом смысле он является пионером и главным пропагандистом того, что мы могли бы назвать областью «академической междисциплинарности». Среди его учеников-геронтологов Института Пастера, упомянутый Владимир Коренчевский, на протяжении первой половины 20 века был главным инициатором исследования «физиологии старения». Это было как в Соединенных Штатах, где он создал особые фонды в этом отношении для изучения этих вопросов и способствовал рождению Американского геронтологического общества, так и в различных европейских странах, таких как Англия, Бельгия или Франция. Он также был главным архитектором создания в Льеже в 1950 году Международной ассоциации геронтологов (IAG).

С точки зрения геронтологии интерес к Мечникову проистекает из его представлений о процессе старения. «Изучение старения имеет огромное значение и огромную практическую ценность», — прокомментировал он в одной из своих самых классических работ. В апреле 1901 года, после того, как пересек необычно спокойный Ла-Манш, Мечников впервые представил публике свою недавно сформулированную теорию старения в печально известном дождливом Манчестере. Он приехал туда, чтобы получить медаль Уайльда Манчестерского литературно-философского общества, став первым иностранцем, удостоенным этой чести. В компактном лекционном зале общества он прочитал часовую лекцию на французском языке «Флора человеческого тела», в которой изложил свое совершенно новое объяснение того, почему мы стареем и умираем слишком рано. Он объявил, что виновником является флора тела — микроскопические организмы, населяющие наши внутренние органы, в первую очередь толстую кишку, крупнейший контейнер для микробов в организме. Идея о том, что продукты жизнедеятельности в кишечнике отравляют человеческий организм, возникла, по крайней мере, у древних египтян. Но в 19 веке эта идея приобрела новую актуальность с установлением связи между микробами и болезнями. Это убеждение приобрело новую силу, превратившись в недолговечную навязчивую идею врачей. Считалось, что содержимое кишечника разлагается и выделяет токсины под действием бактерий. Врачи приписывали этим токсинам все: от головных болей и усталости до сердечных заболеваний и эпилепсии, заставляя своих пациентов глотать дезинфицирующие смеси, содержащие древесный уголь, йод, ртуть или нафталин, для «стерилизации» кишечника.

Мечников признал, что кишечная флора тоже может быть полезной, но большинство этих микробов, как он утверждал, оказывают вредное воздействие на организм, «а это приводит к преждевременному старению наших тканей и органов». В ходе доклада Эли указывает, что «старость следует рассматривать как следствие хронического отравления из-за наличия микробов в кишечнике». Эта мысль будет его центральной идеей на всю оставшуюся жизнь. Исходные предположения для этого в основном следующие: а) кишечная флора играет двойную роль: она может защищать организм от инфекции и замедлять старение, но вместе с этим она также может стать элементом аутоинтоксикации; б) существует возможность изменения кишечной флоры, усиливая ее положительные компоненты и противодействия отрицательным; и в) йогурты являются переносчиками положительных бактерий, что почувствовал Мечников, наблюдая за долголетием балканских и болгарских крестьян, в рацион которых входило большое количество этого продукта.

Мечников подробно изучает, как интерпретировать многие проявления, связанные со старением. Даже такие ограниченные аспекты, как то, почему волосы становятся белыми. Также другие типичные изменения старости, такие как наличие веснушек и пятен на коже, мышечная или костная слабость, органические сбои и так далее. На своем пути он всегда находит фагоциты, чтобы определить виновников этих изменений. С его точки зрения, произойдет «разрушение ослабленных клеток, которые не смогут выполнять свою защитную функцию». «Старость была бы не чем иным, как общей атрофией, вызванной чумой микробов в толстом кишечнике, постоянным источником медленного отравления, которому подвергается наш организм». Одного этого явления было бы достаточно, чтобы оправдать основные причины ослабления наших тканей. «Скорость их появления отличается от одной клетки к другой из-за разной способности к сопротивлению, которую они представляют. Уничтожение слабого сильным — жестокий закон природы. Макрофаги лучше сопротивляются отравлению».

Из всего этого Мечников создает философскую доктрину, в которой настаивает на том, что преждевременной старости, жертвами которой в той или иной степени мы все являемся, способствует несколько причин. Основная из них — вред очень толстой кишки, способствующей хроническим отравлениям. Но также из-за алкогольной привычки, которой подвержены многие люди, и, вместе с этим, из-за всевозможных инфекций, которые проникают в нас, особенно сифилиса. Атака на эти факторы поможет увеличить нашу продолжительность жизни. Он также оценивает роль атеросклероза в этом процессе, которому приписывает инфекционное происхождение.

Выступив с яростными оскорблениями толстой кишки, Мечников, как зоолог и дарвинист, указал на животное происхождение человека. В нашем эволюционном прошлом толстая кишка помогала млекопитающим выжить. Она содержала не только микробы, которые способствовали перевариванию растительной пищи, но и остатки переваренной пищи, позволяя животным преследовать добычу и спасаться от хищников, не останавливаясь для опорожнения кишечника. С другой стороны, по его словам, люди «не получают никакой пользы от этого органа», особенно потому, что они готовят пищу, облегчая ее усвоение. Хотя уже было известно, что толстая кишка играет роль в абсорбции воды и минералов, Мечников считал, что она менее важна в этом отношении, чем желудок или тонкий кишечник. Он был уверен, что толстая кишка давно должна была быть удалена естественным отбором.

Таким образом кристаллизовался собственный закон долголетия Мечникова. Он взялся за загадку, которую пытались разгадать величайшие умы со времен античности: существуют ли скрытые природные часы, определяющие продолжительность жизни? Аристотель отмечал, что более крупные животные, как правило, живут дольше, чем более мелкие, — наблюдение, которое работает как общий принцип, но имеет слишком много отклонений, чтобы квалифицироваться как общее правило. В 19 веке ученые предложили правило, согласно которому максимальная продолжительность жизни живых существ пропорциональна периоду их роста. Один французский биолог сказал, что у млекопитающих это соотношение составляет 5:1, а продолжительность жизни человека составляет около 100 лет. Но это соотношение было слишком произвольным, чтобы дать объяснение; особенно оптимистичная версия была 7:1, мгновенно продлевая максимальную продолжительность жизни до 140 лет.

Тогда Мечников предложил свое объяснение. «Я почти склонен вывести общее правило: чем длиннее толстая кишка, тем больше в нем микробов и тем короче жизнь», — заявил он. По его словам, из мелких животных, которых можно содержать в качестве домашних животных, такие птицы, как канарейки, живут до 20 лет, как и золотые рыбки, а черепахи — еще дольше. Птицы и летучие мыши — это животные, приспособленные к воздушной жизни с минимально возможным весом. Для этого они очень часто опорожняют свой кишечник и избегают использования его в качестве резервуара, тем самым значительно снижая его микробное содержание. Напротив, мыши живут не более трех-четырех лет, и они единственные маленькие домашние животные, у которых есть надлежащая толстая кишка. Многочисленные исключения из этого правила нисколько его не беспокоили. Он утверждал, например, что слоны живут долго, несмотря на очень большую толстую кишку, благодаря особенностям их кишечной флоры.

Как он и обещал восхищенной манчестерской публике, по возвращении в Париж Мечников бросился на борьбу со старением. Больше всего его заинтриговали тела стареющих людей. Он организовал доставку образцов тканей старых умерших из морга, рылся в газетах в поисках сообщений о необычайном долголетии и искал пожилых людей, куда бы он ни пошел, чтобы узнать, как они справляются с приближающимся концом жизни. Исследования в этой области велись по двум направлениям. С одной стороны, он изучал кишечную флору и ткани, которые наиболее стареют на протяжении всей жизни. Другая линия была антропологической и психологической. Результат его работы в этой области был собран в наиболее важных книгах, где он развивает эти доктрины путем сочетания аспектов, вытекающих из его собственных исследований, с более или менее спекулятивными идеями и концепциями, связанными с его эволюционным кредо и его способом понимания жизни. Он считал, что с помощью научных методов можно отсрочить старость, и придавал кишечнику фундаментальную роль. Чтобы обнаружить то, что он назвал «ортобиотическим» состоянием в кишечнике, он рекомендовал заменить вредную бактериальную флору той, в которой преобладают лактобациллы. Для этого он рекомендовал молочную диету, которая закисляла кишечник и уменьшала «интоксикацию». 

Размышляя над вопросами жизни и смерти, Мечников обнаружил трагический парадокс, который определенно относился к нему, если не ко всем остальным: чем ближе человек подходит к концу жизни, тем больше он хочет жить. В результате, отметил он, люди умирают именно тогда, когда их «жизненный инстинкт» наиболее силен. «Наша сильная воля к жизни противоречит немощам старости и краткости жизни. Это величайшая дисгармония человеческой природы», — провозгласил он в своей первой философской книге «Этюды о природе человека. Опыт оптимистической философии», опубликованной в Париже весной 1903 года. На ее страницах ученый излагает свою теорию, касающуюся продолжительности человеческой жизни, и впервые включает слово и понятие «геронтология». По его убеждению, человек способен прожить 100-120 лет, а преждевременная старость – это всего лишь болезнь, которую надо лечить. В основе болезненного состояния он видел систематическое отравление организма ядами гнилостных бактерий, которые обитают в толстом кишечнике. А самым эффективным лекарством он предлагал считать правильное питание, заключенное в употреблении большого количества кисломолочных продуктов. В своей первой философской книге Эли писал:

«Наша сильная воля к жизни противоречит немощам старости и краткости жизни…». По его оценкам, если люди будут жить естественным образом, без болезней, недоедания или несчастных случаев, они проживут более ста лет и не будут бояться смерти». 

Он утверждал, что если люди достигают «естественной» продолжительности жизни, не прерываемой болезнями, недоеданием или несчастными случаями — по его оценке, такая продолжительность жизни «значительно превышает 100 лет» — никто не будет бояться смерти. Мало того, люди умрут добровольно. У них разовьется «инстинкт» смерти, так же как и потребность во сне. «Цель человеческого существования заключается в прохождении нормального жизненного цикла, ведущего к потере жизненного инстинкта и безболезненной старости, что приводит к примирению со смертью», — написал он в своей книге. В будущих статьях он должен был пояснить, что «просто жить дольше» было недостаточно. Цель состояла в том, чтобы пройти через «прогрессивную эволюцию инстинкта жизни до появления инстинкта смерти». Он утверждал, что чем дольше мы живем, тем больше у нас шансов развить такой инстинкт, добавив, что в будущих поколениях люди смогут жить 150 лет.

Быстро переведенная на несколько языков книга «Этюды о природе человека» пользовалась огромной популярностью во всем мире, выдержав пять изданий при жизни Мечникова и оставшись в печати 100 лет спустя. Тем временем Мечников — всегда прагматичный утопист — сосредоточился на разработке практических рекомендаций по достижению нормального жизненного цикла и практиковал то, что проповедовал, соблюдая строгую гигиену, чтобы избежать попадания вредных микробов в кишечник. Недостаточно определить цель жизни как полный цикл, писал он в предисловии к одному из последних изданий книги: «Также нужно показать, как достичь этого нормального цикла, преодолевая все препятствия на своем пути».

Вернувшись в лабораторию, Мечников попытался узнать как можно больше о микробах, которым, несмотря на все профилактические меры, все же удалось проникнуть в организм. Луи Пастер считал, что в кишечнике человека микробы очень полезны или, возможно, даже необходимы для пищеварения. Мечников начал новаторские исследования кишечных микробов, которые стали центральной темой его лаборатории: определение того, какое влияние эти микробы действительно оказывают на организм. Он считал, что при определенных обстоятельствах, особенно во время болезни, некоторые из них могут вызвать пагубный процесс, похожий на гниение, который он назвал «гниением кишечника». Вопрос был спорным; некоторые ученые полагали, что в кишечнике такого процесса не происходит, а если и происходит, то это не обязательно вредно. Третьи утверждали, что даже употребление тухлой пищи не причиняет вреда, ссылаясь на своеобразное предпочтение тухлой рыбы и мяса, которое, как известно, существует среди людей в Гренландии, Полинезии и некоторых других частях мира.

Только молодой врач Анри Тиссье присоединился к лаборатории Мечникова после защиты диссертации в Парижском университете по кишечной флоре больных и здоровых новорожденных, Мечников сразу поручил ему изучить гниение мяса, которое, как он думал, могло пролить свет на предполагаемое гниение кишечника. Как сообщают Тиссье и другой исследователь в Annales de l’Institut Pasteur, в одном из экспериментов они проглотили куски тухлой конины, чтобы изучить ее влияние на химию их кишечника. (Читатель может быть рад узнать, что они не заболели). Именно на такие героические поступки Мечников вдохновлял своих помощников. Затем Мечников поручил Тиссье изучить другой тип химического преобразования пищи: ферментацию, при которой молоко скисает. Полвека назад Пастер открыл, что ферментация — это работа живых организмов. Тиссье хотел выяснить, почему микробы вместо того, чтобы вызывать гниение молока, сделали его кислым, но без неприятного разложения. Было ли молоко более стабильным, чем мясо, из-за содержания в нем сахара или определенных белков?

Команда Мечникова представила доказательства другого объяснения: кислое молоко обязано своей стабильностью молочной кислоте, которую микробы производят из молочного сахара в процессе брожения. Кислота действует как консервант, сохраняя вкус молока и предотвращая нежелательное разложение. Он убивает микробы, которые могут вызвать разложение. Вызывающие гниение микробы не могли расти, когда их поместили в тот же бульон с кисломолочными организмами, но когда ученые добавили соду, которая нейтрализует кислоты, микробы, вызывающие гниль, немедленно начали размножаться. «Молочные микробы постоянно производят большое количество кислоты, которая препятствует деятельности бактерий гниения», — писал Мечников в книге «Этюды о природе человека». Если простокваша обычно блокирует гниение, рассуждал он, возможно, это может блокировать токсины в кишечнике. «Ясно, что медленное опьянение, ослабляющее сопротивление наших благородных элементов, может быть остановлено кислым молоком, желательно не содержащим алкоголя», — писал он.

Исследования в его лаборатории молочнокислых микробов совпали с его знакомством с болгарским йогуртом. Именно тогда один профессор Леон Массоль из Женевского университета предоставил Мечникову образец болгарского кислого молока, известного в Болгарии как яхурт или кисело мляко. Стамен Григоров, болгарский студент из лаборатории Массоля, обнаружил, что в нем содержатся палочкообразные организмы, позже названные Lactobacillus bulgaricus, которые вырабатывают особенно большое количество молочной кислоты-25 граммов на литр молока. Не менее значимым было наблюдение Григорова о том, что удивительно большое число долгожителей проживало в регионе Болгарии, где яхурт был основным продуктом питания. Слухи о большом количестве долгожителей часто циркулировали в горных деревнях или других регионах, где нет надежных регистров рождений. Но желание Мечникова найти лекарство от старения было настолько сильным, что его, похоже, не волновало, достоверны ли рассказы о болгарских долгожителях или нет. Внезапно для него все сошлось воедино. С одной стороны, толстый кишечник был заражен «плохими» микробами. С другой стороны, молочнокислые микробы блокировали рост таких микробов. А бодрые пожилые болгары употребляли необычайное количество простокваши. Гипотеза Мечникова: скисающие в молоке микробы могут помочь противостоять вредным кишечным микробам, ответственным за старение.

Редко удается проследить глобальную диетическую тенденцию до одного события, но современная йогуртовая промышленность, возможно, зародилась в лекционном зале Общества французских земледельцев в Париже 8 июня 1904 года — в тот день, когда Мечников прочитал там публичную лекцию под названием «Старость». Хотя его имя стало ассоциироваться с коммерческим йогуртовым препаратом, он не одобрил его и не получил от него никакой прибыли. Мечников призывал своих слушателей по возможности избегать употребления сырых продуктов. «Это источник всевозможных диких микробов», — сказал он. «Даже если мыть сырые фрукты и овощи, такие как клубника, вишня, салат и редис, они сохраняют часть пыли, земли, а иногда и экскрементов». Но избежать вредных микробов было недостаточно; полезные нужно было выращивать в кишечнике, например, выделенные из болгарского кислого молока. «Интересно, что этот микроб содержится в кислом молоке, потребляемом в больших количествах болгарами в регионе, известном своим долголетием жителей. Поэтому есть основания предполагать, что введение в рацион болгарского кислого молока может снизить вредное воздействие кишечной флоры», — сказал Мечников.

Через несколько месяцев после лекции Мечникова молочные микробы превратились в международный бизнес. Аптеки по всей Европе и США предлагали болгарские культуры в форме таблеток, порошков и бульонов. Мечников вложил современный смысл в концепцию здоровья, сформулированную Гиппократом: достижение здоровья с помощью диеты. Доказательств не было, только идея. Ни Мечников, ни кто-либо другой не мог себе представить, какое революционное влияние оно окажет на рацион питания будущих поколений во всем мире.

в жестяной коробке 8 стеклянных пузырьков с белыми таблетками внутри
РАННИЕ ПРОБИОТИЧЕСКИЕ ТАБЛЕТКИ: таблетки молочнокислых микробов, произведенные в Париже в соответствии с инструкциями Мечникова примерно с 1905 по 1910 год. На листе-вкладыше указано, что они состоят из «чистых культур молочнокислых бацилл».

Ученый начал продвигать кисломолочные продукты и сам включал их в свой рацион ежедневно в течение многих лет до конца своей жизни. Кстати, продукт, приготовленный по рецептуре Мечникова, существует до сих пор и называется «Простокаваша Мечниковская» (ГОСТ 31661-2012). Долгое время (в советское время) простокваша производилась Московским научно-исследовательским институтом вакцин и сывороток. И. И. Мечников. Простокваша им. Мечникова производится из пастеризованного цельного или жирного молока путем ферментации с использованием чистых культур молочнокислых стрептококков и болгарской палочки. Илья Мечников назвал эту стартовую смесь «лактобациллин». На Балканах — между болгарами, турками, греками и румынами — простокваша Мечникова называется йогуртом. У армян он известен как «мацун», у грузин — «мацони», у таджиков — «чургот». Молоко «Мечниковское обезжиренное» отличается от обычного более плотным творогом и кислинкой. Это связано с тем, что его готовят из чистых культур болгарской палочки и молочнокислых стрептококков. Южный йогурт имеет консистенцию сметаны, слегка вязкий, кисловатый вкус, резкий, освежающий. Помимо стрептококков и батончиков молочной кислоты, в препарате также используются дрожжи.

Кисломолочный продукт, произведенный с использованием термофильных молочнокислых стрептококков и болгарских молочнокислых бактерий в качестве исходных микроорганизмов.

Вторая книга, которую можно рассматривать как продолжение предыдущей, была выпущена в 1907 году под названием «Этюды оптимизма». В ней, опираясь на восхищенного Дарвина в качестве эталона и его зоологическими исследованиями в качестве основы, он сравнивает свои наблюдения над старостью на людях с результатами, полученными на других животных. Это была успешная книга, которая вскоре была переведена на основные европейские языки.

Мечников: борьба с сифилисом

Впоследствии, когда он окончательно обосновался в Институте Пастера, Мечников в сотрудничестве с Эмилем Ру провел обширные исследования механизмов передачи сифилиса и его лечения (внедряя определенные методы, которые позже использовались Эрлихом). По его мнению, сифилис — это патология, тесно связанная с сердечно-сосудистой системой. В 1903 году Мечников и Эмиль Ру (1853-1933) обнаружили, что сифилис передается обезьянам, тем самым разрушив старую теорию о том, что это заболевание было исключительно человеческим и недоступным для экспериментов. Они также показали важность и эффективность раннего лечения первичного поражения ртутной мазью. Наиболее показательными работами в этом отношении были «Экспериментальные исследования сифилиса» (1903–04) и «Микробиологические исследования сифилиса» (1905 г.), опубликованные в « Анналах» Института Пастера. На Лиссабонском конгрессе 1906 года представил 2 доклада об «экспериментальном сифилисе». Также обращался и публиковал работы, касающиеся самого туберкулеза, сибирской язвы, тифа и, конечно же, кишечных инфекций. Благодаря всем этим исследованиям он всегда считался предшественником и одним из отцов современной иммунологии, о чем свидетельствует упоминание, за которое был награжден Нобелевской премией.

Мечников: нобелевская премия по физиологии и медицине «за труды по иммунитету»

Фотокопия диплома Нобелевской премии
Фотокопия диплома о присуждении И. И. Мечникову Нобелевской премии

В 1908 году Мечников получил Нобелевскую премию вместе с Полем Эрлихом. Благодаря этому последние годы своей жизни ученый смог прожить, не нуждаясь ни в чем. Свою Нобелевскую речь Илья Ильич начал со слов: «Мне выпала большая честь получить вместе с моим прекрасным другом профессором Эрлихом Нобелевскую премию по медицине …». Она присуждается обоим «в знак признания их работы над иммунитетом». Это событие помогло примирить два явно противоположных взгляда на иммунитет, клеточный и гуморальный, которые вызвали серьезные споры в то время. Даже в то время и, возможно, из-за его сознательных усилий примирить противоположные теории, которые теперь ясно известны как взаимодополняющие, а не взаимоисключающие, Нобелевские премии признали и интегрировали двойные клеточные и гуморальные аспекты устойчивости хозяина к инфекционным заболеваниям. Интересно, что Мечников также был номинирован на Нобелевскую премию за свою работу по изучению сифилиса.

Мечников и Ру отдали дань уважения Эрлиху в статье 1914 года, опубликованной на французском языке в немецком журнале. Они чрезвычайно хвалили демонстрацию Эрлиха о передаче гуморального иммунитета через плаценту и молоко; написав: «Эта работа — настоящий шедевр благодаря изобретательности экспериментов и значимости результатов». Добавляем: «Мы не можем читать работы профессора Эрлиха, не поражаясь масштабам и разнообразию его знаний; а также в целом персонаж такой отзывчивый и интересный».

После поездки в Стокгольм для получения Нобелевской премии 14 мая 1909 года Мечников отправился в Россию и встретился с Львом Толстым. Поклонники творчества друг друга провели день, делясь своим мнением о социальных и философских аспектах жизни. Для Мечникова, Наука — единственный способ, который найдет страдающее человечество, чтобы обеспечить свое будущее, потому что только наука может действительно знать. Несомненно, у Толстого было совершенно иное видение достижения счастья.

  • Мечников на заседание за столом рассказывает собравшимся
  • Мечников и Ру сидят на стульях в саду
  • Мечников и Чистович сидят на банкетке
  • Ученый с женой на проселочной дороге

На фото: а) И.И. Мечников среди участников заседания, посвященного его чествованию после получения в 1908 году Нобелевской премии; б) Мечникова и Ру в саду; в) Мечников и Чистович. 1909. г) Чета Мечниковых в Париже. 1913 г.

Толстой и Мечников на лавке
Толстой и Мечников в экипаже, запряженном одной лошадью
Л.Н. Толстой и И.И. Мечников. Ясная Поляна. 1909 год.

Лев Николаевич много расспрашивал гостя о его научных работах и открытиях. Затем разговор перешел к вопросам литературы и искусства. Желая поговорить с глазу на глаз, Толстой предложил Мечникову поехать вместе с ним к Чертковым и взял Илью Ильича в свой маленький экипаж, запряженный одной лошадью, которой правил сам.

Последние годы жизни ученого и смерть

В 1911 году Институт Пастера профинансировал экспедицию по изучению туберкулеза у племен калмыкской степи на юге России. Они также изучали эндемическую чуму в киргизских степях. После экспедиции Мечников вернулся в институт для продолжения исследований кишечной флоры.

Начало Первой мировой войны в 1914 году стало для Мечникова глубоким потрясением. Мало того, что работа Института Пастера была прервана, Мечников был вынужден признать, что наука еще не привела человека к той стадии цивилизации, которую он предполагал. Несмотря на оптимистическую философию, которую он разработал позже в своей жизни, он сказал, что был 

«напуган и опечален началом Первой мировой войны в 1914 году, и что это пошатнуло его глубокую веру в способность науки излечивать болезни общества и вносить свой вклад к нравственному прогрессу цивилизации».

Групповая фотография. Экспедиция ученых
Франко-российская экспедиция Института Пастера в Астрахань в 1911 году. На фото в 1-ом ряду слева направо: T. Яманучи – Екатерина Белокопытова (невестка Мечникова), Илья и Ольга Мечниковы, Александр Салимбени, Этьен Бюрне. Во 2-ом ряду: Лев Тарасевич (3-ий слева) – Николай Клодницкий
Фото ученых в очках в лаборатории
Илья Ильич Мечников и Александр Михайлович Безредка. 1914 г.

В 1915 году по случаю выхода на пенсию его друг и коллега по институту Э. Ру заявил в своей прощальной речи: «В Париже, как в Петрограде или Одессе, вы были интеллектуальным лидером. Здесь он доброжелательно и непрерывно превратил это учреждение в научный центр, который распространяется в очень далекие страны. Ваша лаборатория живее, чем любая другая в этом доме. Толпы ученых и работников со всего мира хотят присоединиться к нам… ».

С 1912 года у него были проблемы с сердцем, периодические боли в груди и прогрессирующие симптомы и признаки того, что можно было классифицировать как эпизоды сердечной недостаточности. В конце 1915 года ситуация ухудшилась, и было решено перевезти его в институт Пастера, учреждение, которое в то время было наполовину пустым из-за войны и с очень небольшой научной деятельностью. Он сказал Ру: «Посмотрите, как моя жизнь связана с Институтом Пастера». Я проработал много лет, а сейчас лечусь здесь во время болезни. Чтобы завершить ссылку, правильным было бы кремация меня в большой печи, где сжигают подопытных животных, и хранение праха в кувшине над одним из шкафов библиотеки. Доктор Ру подумал, что это жуткая шутка, но позже Ольга подтвердила желание Мечникова.

2 (15) июля 1916 г. сердце ученого перестало биться. Он скончался в возрасте 71 года, прожив яркую, хорошую и продуктивную жизнь, оставив огромное научное наследие, принятое и подтвержденное вековой историей науки. Причиной смерти стал инфаркт миокарда. На следующий день ему сделали вскрытие, и в соответствии с его пожеланиями было уделено пристальное внимание изучению его кишечника. Он был кремирован через несколько дней, и его пепел с тех пор остается в библиотеке института. Несмотря на неблагоприятные обстоятельства того времени, связанные с войной, его кончина вызвала шок в научном мире. Всего через неделю, 22 июля, первоклассное иностранное издание British Medical Journal посвятило 2 некрологические страницы блеску его личности и его работы.

Урна с прахом Мечникова и бронзовый венок из листьев
Урна с прахом Мечникова в старой библиотеке Института Пастера.

Будучи человеком скромным и ранимым в жизни, Мечников с твердостью и упорством предавался науке. Это была его основная жизненная страсть. А открытия, сделанные им, имели эпохальное значение для всего человечества. Такие науки как эмбриология, иммунология и микробиология благодаря научной работе Ильи Ильича сделали значительный шаг вперед. А сам Мечников, возможно, надолго опередил свое время.

Вверх

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *



© Medic Club 2021.

Пользовательское соглашение | Политика конфиденциальности | Карта сайта

Вернуться вверх