Разогретая еда нравится не только нам. Но и язве.
Всем известно, как всегда приятно – а иногда блаженно – не перехватывать, как пеликан, на лету ошмётки еды в ближайшем перекуре, а чинно, с достоинством угоститься каким-нибудь супчиком… или фрикадельками. Но обязательно чтоб горяченькими! А?! Есть такое? Во-оот!
Да и с неаппетитного детства мамин или бабушкин голос с нежной суровостью нам внушает: «Ешь, пока не остыло! Горячий суп всяко полезнее твоих …» — и дальше идет перечисление всяких «полимерных» вкусностей от кондитеров и питьевых магнатов. И тут, без сомнения, во второй части своего заявления голоса правы: многие из нас ни разу не пожалели, что неважно знают химию, когда знакомятся с составом детского лакомства. Организму человека такой набор букв и цифр явно не много пользы несет.
Но вот на самом деле, внушение из детства о пользе горячего тоже таит в себе некоторые… неточности. Дело в том, что по умолчанию большинством ученых (а, значит, и многими из нас) принято считать, что человек произошел от обезьяны. Обезьяну эту, правда, ученые найти до сих пор не могут, но это не удивительно: такое поведение вполне типично для недобросовестных отцов. И, тем не менее, человек – венец природы – вышел из царства зверей. Но оставил в себе много чего от первопредков. В том числе, и систему пищеварения. А в природе самую горячую пищу, что когда-то ели наши предки, имела температуру градусов в 36-40 по великому Цельсию. То есть, свежепойманная дичь. Да и до сих пор эти показатели не изменились. И за десятки тысяч лет в нашем желудочно-кишечном тракте никаких особых изменений не произошло: мы как были «заточены» под вышеозначенную температуру еды, так до сих пор иного рубежа и не взяли. Наша пищеварительная система для длительного поглощения «раскаленных» вкусностей… не приспособлена. Вот так.
Да и культура приема пищи у нас тоже не развита – быстро достали из кастрюли дымящийся кусок, брякнули им о тарелку, абы как расчленили и позакидывали все это россыпью в рот. Но и на этом беды не заканчиваются! Обжигаясь и шипя, мы не выплевываем пищу обратно на тарелку, а, кое-как ее пережамкав, отсылаем в полный опасностей путь. То есть, в желудок. А что? У него стенки толстые, их даже кислота не проедает! Переварит, и ничего ему не будет! Ну да. Если такой прием пищи единичен.
Но вот что на самом деле происходит в нашем питательном отсеке: проникая в полость желудка, шестидесятиградусный элемент пельменя сразу же и мгновенно разрушает контактирующие с ним белки. Максимальную температуру, которую может выдержать белок, это 46-48 С°. Знаменитые кислотоустойчивые стенки, на самом деле становятся не такими уж и устойчивыми: высокая температура меняет свойства слизистого слоя желудка – того самого, который и держит кислоту на расстоянии. Итогом такого обеда может стать состояние, которое ученый мир называет мерзким словом аутолиз, то есть, саморазложение. Незащищенные районы желудочных стенок подвергаются атаке со стороны своего же желудочного сока. И клетки незащищенных районов гибнут. В этом месте начинает формироваться хорошая такая язва. Плюс здесь только один: после сформировавшейся язвы крепчает задний ум. Да и то не у каждого.
Но, конечно, подобным образом приемы пищи происходят не у всех. Но и не у многих. Часто можно увидеть человека с горячей (горящей) кружкой супа, или с распаренным гамбургером, который только во рту держать и можно, дабы не обжечься. А скорость поглощения быстрорастворимой лапши из посуды может быть таковой, что порой кажется: вот не будь на пути ложки раскрытого рта – не миновать потолку брызг! Все это приводит к тому, что радующий нас любимый организм перестает нас радовать. И любить.
Так давайте не будем забывать о том, в каком теле нам жить еще несколько десятилетий! Жуйте в радость, а не в скорость!
